— Ну разумеется, — вскинулась Викки. — Я же англичанка. И все считают нас сумасшедшими.
— Неустрашимыми, — поправил ее Адам. — Пусть так, но я бы не хотел, чтобы с вами случилось что-нибудь нехорошее. Например, вас мог напугать какой-нибудь здешний дурачок…
— Да нет тут таких! — возмутилась Викки.
— Действительно таких в этой стране немного, — согласился он. — Арабы умеют держать себя в руках.
Викки вспомнила, как часто ей говорили, до чего они эмоциональны и ненадежны.
— Только когда они не говорят по-арабски, — засмеялась она.
— Арабский язык очень красив, — заметил Адам. — Каждое слово полно смысла и потому важно для профессиональной риторики.
Викки поудобнее устроилась у него на руке. Она перестала дрожать и почти совсем согрелась.
— Адам, — сказала она вдруг, — спасибо, что вы приехали.
— Пустяки, — ответил он.
— Нет, правда. Это очень мило с вашей стороны. — Викки поколебалась секунду и добавила: — А что вы от меня хотели? Умм-Яхья сказала, вы звонили…
— Просто я давно вас не видал. Хотел узнать, как вы себя чувствуете после вечера у Хуссейна.
— Ах это! Да с того вечера, кажется, сто лет прошло, — отозвалась она сонно. — Хуссейн с тех пор продал кучу наших духов.
— Я думал, прилетит Али и возьмет часть нагрузки на себя, — проговорил Адам.
— Так и будет, — согласилась Викки. — Но сначала он должен все подготовить в Лондоне.
— Разумеется. Ведь в Англии ваша фирма выросла в довольно-таки крупное предприятие?
Адам невольно затронул слабую струнку Викки.
— Конечно! — воскликнула она с энтузиазмом. — Когда я только пришла туда работать, фирма была крошечной, а теперь о ней знают все. Каждая англичанка имеет, как минимум, по одному флакону наших духов. Разве это не удивительно?
Адам обнял ее за плечи:
— Похоже, вы на них крепко рассчитываете.
— Мне они нравятся, — улыбнулась Викки. — Вообще, мне все нравится.
— И трудная многочасовая работа?
Она поморщилась:
— Ну это случается не так часто. Просто Хуссейн напринимал заказов выше наших возможностей. Но вечно так не будет. Приедет Али, все стабилизируется, мы вернемся к нормальному ритму. Вот тогда я буду отсыпаться неделю, не меньше.
— Да уж вижу, — сказал Адам. — Это понравится Умм-Яхье. Она тогда наверняка сможет сказать мне, где вы…
— Не понимаю, какое это имеет к ней отношение, — осторожно произнесла Викки.
— Разве? Не лукавьте, моя дорогая. Вы что, не видите, как она вас любит?
— Да, я знаю. — Викки выпрямилась и встревожено взглянула на Адама. — Но зачем она вас послала за мной? Я и сама бы управилась. Беспокоить вас не было нужды, никакой необходимости.
— Это я ее попросил, — ответил Адам прямо.
— Но зачем? Это, конечно, очень мило с вашей стороны, но совершенно ни к чему. У вас своя жизнь.
Его этот разговор явно забавлял, а ее все больше смущал.
— И что же мне делать с этой моей жизнью? — улыбнулся Адам.
Викки встала и пошла посмотреть, не кончился ли дождь.
— Не знаю! — воскликнула она с досадой. — Ну… вы должны работать и все такое прочее… Есть еще и Мириам, — добавила она колеблясь.
— Да-а, — протянул он. — Так я и знал, что мы рано или поздно придем к этому.
— Но она же существует. — Викки полагала, что говорит весьма спокойно и убедительно.
— Ну и что из этого?
В этом простом вопросе Викки почудилась какая-то опасность. Она быстро взглянула на Адама и опять отвернулась. Что она могла сказать? Что его будущее связано с Мириам и она сама не намерена играть при той вторую скрипку? Или что она вовсе не желает, чтобы он интересовался Мириам? В конце концов, все, что она хотела, — это чтобы он полюбил ее. Но разве могла Викки сказать ему что-то подобное?
— Да ничего, — ответила она тихо.
Адам вскочил на ноги и подошел к ней вплотную.
— Ни за что бы не подумал, что вы можете быть столь малодушны, — мягко попрекнул он Викки. — Ну почему вы не можете от этого избавиться хоть как-нибудь?
Он стоял так близко, что его дыхание шевелило ей волосы. С облегчением она заметила, что дождь прекратился. Можно уходить. Нужно уйти, прежде чем она скажет что-нибудь такое, о чем будет сожалеть всю оставшуюся жизнь.
— И все-таки я предпочитаю поверить Умм-Яхье, — произнес он мягко. — Говорите что хотите.
Викки испуганно повернулась к нему:
— Умм-Яхье? А что она сказала?
Адам выглядел страшно довольным.
— Полагаю, она вам сама расскажет, если попросите, — усмехнулся он, доводя ее своей улыбкой до умопомрачения.
— И не подумаю! — выпалила она.
— Как вам будет угодно, — насмешничал Адам. Он сделал шаг по направлению к ней, но она отпрянула назад.
— Вы что, меня боитесь? — поддразнивал он.
— Вот еще!
— Ну, будет. — Улыбка его пропала, и он вдруг помрачнел. — Пошли, дождь уже кончился. И не забывайте, что бы ни случилось, вам не положено опаздывать.
— А я и не опоздаю! — Викки почувствовала горький привкус неудачи, сознавая, как сильно надеялась на его поцелуй. Но с чего бы? Она сама сделала все возможное, чтобы оттолкнуть его. А все эта Мириам… Вечно эта Мириам. Викки тяжко вздохнула и пожаловалась на голод.
Адам протянул ей руку, и она с облегчением увидела, что он снова улыбается.
— Ладно, пошли, перекусим что-нибудь по дороге. — Он посмотрел на часы. — Надеюсь, Криспин простит вам опоздание на несколько минут. Готовы? — Достав из кармана фонарик, Адам посветил на дорогу.
— Идите вперед, — сказала Викки, — а я следом. — И ей захотелось идти за ним куда угодно, хоть на край света.
Глава 11
Адам привез ее в небольшой ресторан, где готовили только одно блюдо — тушеное мясо, острое и очень аппетитное. Они умылись в маленьком фонтане и уселись за один из расшатанных столиков, чересчур голодные, чтобы беспокоиться о чистоте или доброкачественности пищи. Мальчик принес им ломти ароматного арабского хлеба, и они жевали его в ожидании главного блюда.
— Не думаю, что Криспин будет вас ждать, — лениво предположил Адам. — Он, скорее всего, давно уж все состряпал. Вряд ли он относится к вашим духам так же серьезно, как вы сами.
Викки с хрустом жевала приятный солоноватый хлеб.
— Криспина легко недооценивать, — возразила она. — Он выглядит легкомысленным и самодовольным, но в действительности он совсем иной.
Глаза Адама блеснули
— Вы даже теперь так думаете? — спросил он лукаво.
— Почему именно теперь? — не поняла Викки. Но тут мальчик принес им мясо. Адам сунул ему несколько монет и велел выйти на улицу и купить бутылку вина, сдачу оставив себе. Мальчишка с нескрываемой радостью кинулся исполнять поручение. Через несколько минут он вернулся с открытой уже бутылкой и двумя толстостенными дешевыми стаканами, куда осторожно налил красной жидкости.
Викки с наслаждением принялась за еду. Покончив с мясом, она почувствовала себя много лучше.
— Подбросить вас до магазина? — спросил ее Адам.
Викки покачала головой:
— Только если вам по пути, я и сама теперь найду дорогу.
От угла Прямой улицы ей оставалось пройти до магазина всего несколько ярдов. Она открыла дверцу машины и заколебалась, не зная, как ей лучше выразить Адаму свою благодарность.
— Я загляну завтра, — пообещал он.
Викки хотела спросить его зачем, но, кажется, момент был не совсем подходящий.
— Было очень любезно с вашей стороны найти меня, — проговорила она наконец.
Он весело улыбнулся:
— И это все, что вы можете сказать? Что я такой добрый?
Викки покраснела, не найдясь с ответом. Оба они прекрасно понимали, что она пытается воздвигнуть между ним и собой барьер из «хороших манер» в качестве защиты от чувств, охватывающих ее всякий раз, когда Адам смотрел на нее. Она все время была настороже, чувствуя, как легко он может нарушить спокойствие ее души.