Изабел Чейс
Роза Дамаска
Перчатки, что розы в Дамаске,
Для лиц, для носа маски,
Бус, ожерельев продам,
Духов самых лучших для дам!
Когда я был взят на небеса, капли моего пота пролились на землю, и оттого распустилась роза, и кто бы ни возжелал познать мой дух, дайте ему почуять запах розы.
Глава первая
Говорят, Дамаск — самый древний город на свете. Впрочем, то же самое говорят и о некоторых других местах, но относительно Дамаска можно не сомневаться. Ведь именно здесь, гласит легенда, Каин убил Авеля, и здесь прошел Авраам, когда город был уже стар как мир.
Викки Тремэйн приехала в Дамаск, когда ей было двадцать два. Последние два года она работала в лаборатории небольшой парфюмерной фирмы в Лондоне. Благодаря малым объемам производства они выпускали продукцию высшего качества, рассчитывая на солидную клиентуру, не желавшую пользоваться сомнительной продукцией массового производства. Во всяком случае в свете считалось признаком хорошего тона держать у себя на туалетном столике флакон духов с этикеткой «Ароматы Дамаска».
Фирмой владел маленький ловкий араб по имени Али Баараба. Нет нужды объяснять, что повсюду его звали Али Баба. Это забавляло равным образом и его самого, и его немногочисленных сотрудников и тоже шло на пользу делу, поскольку никому не составляло ни малейшего труда запомнить это имя. Никто не знал, что побудило этого невысокого общительного человека приехать в Англию, оставив в Дамаске дом и семью, но он добился в Лондоне большого успеха и теперь проводил много времени, курсируя между двумя столицами, обмениваясь рецептами и ингредиентами, а время от времени и персоналом, с тем чтобы последний набирался опыта. Викки всегда помнила об этой возможности, но по некоторым причинам никогда не предполагала, что ей когда-нибудь посчастливится и она поедет в Дамаск. Поэтому Викки вполне могла гордиться, когда ее и еще одного сотрудника, бледного молодого человека по имени Криспин Дэй, вызвали в главный офис и вручили авиабилеты вместе с краткими наставлениями, что им предстоит делать по приезде.
— Моя семья присмотрит за вами, — уверял их мистер Баараба, обнажая в улыбке золотые зубы, — не беспокойтесь. Да и Адам там тоже будет, — добавил он, словно это пришло ему в голову только что, но ни Викки, ни Криспин не знали, кто такой Адам, и последняя сентенция не вызвала у них никакого интереса.
— Криспин, обязательно присматривайте за мисс Тремэйн, — напутствовал Али Баараба, провожая их до двери. — И пожалуйста, никуда не отпускайте ее одну! У вас будет много работы в Дамаске, и я бы не хотел, чтобы вы вернулись раньше следующего года.
Ему удавалось выглядеть невозмутимым, но они оба знали, что хозяин слегка завидует их предстоящему путешествию на его родину, где солнце сияет, а время течет и никто ни о чем не тревожится, пока не вмешается в политику, но тогда уж становится озабоченным надолго.
На улице Викки оглянулась на закрывающуюся дверь.
— Разве это не удивительно? — прошептала она в совершенном восторге.
Однако Криспин, судя по всему, думал иначе.
— Для тебя, возможно, — проворчал он. — Я же надеялся поработать еще год в Англии, хотя вообще-то не собираюсь застрять тут навечно!
— Почему же?! — воскликнула Викки.
Криспин поморщился. У него был чрезвычайно подвижный рот, которому он мог придавать сотни разных выражений, и все многозначительные.
— У меня свои причины, — пояснил он туманно.
Криспин пребывал в мрачном настроении все время, пока они оставались в Англии. Однако в полете его настроение стало меняться к лучшему, и теперь, когда они приближались к Дамаску, Криспин впервые взбодрился.
— Ты когда-нибудь видела такую ужасную землю? — обратился он к Викки.
Викки заглянула в путеводитель.
— Скоро все изменится, — объявила она. — Дамаск — своего рода оазис. Он расположен в пойме реки и окружен цветущими садами.
Первым впечатлением Викки, когда они, поднимая клубы пыли, ехали из аэропорта в такси, было, что Дамаск — весьма немноголюдное место. Новая часть города как бы унаследовала от старой стремление отгородиться от внешнего мира в условиях массовой перенаселенности, и дома отражали это стремление, прячась за высокими заборами от любопытных глаз прохожих. Такси проскочило по широким проспектам и вползло в старый город, где по узким улочкам были рассыпаны лавки с выставленными в них изумительными фруктами, сказочной парчой и шелками и соседствующими с ними убогими пластиковыми изделиями, распространившимися по всему миру.