Викки начала торопливо одеваться.
— Куда вы собрались? — с тревогой спросила ее Умм-Яхья. — Вы простудитесь, выйдя на улицу так быстро.
— Мне надо! — настаивала Викки. — Я должна поговорить с Криспином.
Сестры переглянулись. Потом Мириам сказала:
— Вы не уговорите его изменить свое решение.
Викки могла лишь позавидовать ее уверенности, но она знала, что Криспин никогда до конца не уверен в правильности принятого им решения. Разумеется, думала Викки, она докажет ему, что так поступать по отношению к Адаму по меньшей мере несправедливо.
Викки яростно сушила волосы, пытаясь уложить их в подобие прически, но это ей никак не удавалось.
— Что вы собираетесь делать, Викки? — спросила Умм-Яхья. Викки была поражена, заметив страх в глубине прекрасных серых глаз, но не дала отвлечь себя от поставленной цели.
— Я встречусь и поговорю с Криспином, — ответила она.
Умм-Яхья бессильно повела плечами:
— Ну, если это так необходимо…
Она сказала несколько слов по-арабски сестре. Мириам слушала ее вначале удивленно, потом с недоверием повернулась к Викки.
— Это неправда! — вскричала она. — Викки, скажите, что это неправда!
Викки решительно взяла свои вещи.
— Что «неправда»? — требовательно спросила она.
— Что вы сами влюблены в Криспина!
Викки едва не расхохоталась. Если б ее чувства имели хоть что-то общее с этим…
— Разумеется, нет! — заявила она с такой уверенностью, что сестры не могли не поверить ей. — С чего вы это взяли?
Умм-Яхья только покачала головой. Викки знала — говорить больше не о чем, но едва сдерживала слезы. Она не желала мешать Криспину, но в то же время не могла спокойно наблюдать за происходящим. Надо было что-то делать — ради Адама.
— Увидимся позже, — проговорила она натянуто. Обе женщины, настороженно наблюдавшие за ее сборами, по-прежнему пребывали в большом волнении. В этот момент Викки была очень близка к тому, чтобы изменить свое решение. Она переборола себя и молча вышла.
По дороге в магазин Викки чувствовала себя просто ужасно. Уже трудно было поверить, что недавно прошел дождь: на небе ярко сияло солнце и улицы были совершенно сухие. Просто невозможно, думала Викки, дню быть таким светлым и радостным в то время, как она откровенно напугана тем, что должна была совершить.
И Хуссейн, и Али были в магазине. Еще с улицы Викки услышала их гортанную арабскую речь. «Криспин, должно быть, тоже там», — подумала она. Едва Викки появилась в дверях, братья прервали разговор и с восхищением воззрились на нее.
— Вы были в банях! — воскликнули они в унисон.
Викки только махнула рукой.
— Где Криспин? — спросила она.
Али указал на заднее помещение, и его брови приподнялись в молчаливом вопросе. Викки молча проскользнула мимо братьев.
Криспин приветствовал ее с самым жизнерадостным видом.
— Чего это ты опять сюда пришла? — спросил он улыбаясь.
Викки остановилась и в упор посмотрела на него.
— Мириам попросила меня сходить с ней в бани, — ответила она ровным голосом.
Глаза Криспина смеялись.
— Ну и что? Она может, — опять улыбнулся он.
— Она мне сказала, ты купил машину, — продолжала Викки.
— Драндулет, только и ездить в Малюлю и обратно.
Викки прищурилась:
— Как ты мог?
— Что мог?
— Ты прекрасно знаешь. — Она по-прежнему старалась говорить спокойно. — Знаешь, что между Мириам и Адамом…
Криспин откровенно расхохотался:
— Ну, милая моя, если ты в это веришь, то я не знаю…
И тут Викки вышла из себя.
— Да ты хоть соображаешь, чем мы обязаны Адаму? — закричала она, топнув ногой.
Криспин все еще смеялся, но его настроение стало явно портиться.
— Догадываюсь, что ты ему чем-то обязана. — Криспин старался говорить как можно спокойнее. — Но почему бы тебе самой это ему не выразить? Уверен, он будет доволен.
Викки покраснела — беседа пошла совсем по другому руслу. С Криспином стало гораздо труднее говорить. Неужели он действительно хочет жениться на Мириам?
— Я не могу этого понять! — взорвалась она.
— Чего? Что я люблю Мириам, а она меня?
Викки удивилась, буквально секунду молча смотрела на Криспина, потом честно призналась:
— Нет, не это. Я не могу понять, как ты мог увести ее у Адама.
Криспин откинул голову и опять расхохотался.
— Я вижу, ты совсем не знаешь, чего хочет Адам. Я удивлен. Я-то думал, он тебе уже все рассказал.