Лорд Дивайн смотрел на него с отвращением.
— Ты думаешь, что я всем тебе обязан? Ты думаешь о том, что я в вечном и неоплатном долгу перед тобою за эту железяку с драгоценностями, которую я завтра нацеплю на голову для пущей важности? — взгляд у Шаэссы, был колючим и явно недобрым, — Так вот откуда у тебя горячее желание поучать меня и испытывать! Иногда мне кажется, что ты слишком много на себя берешь! Ты — не мой отец, Дивайн. И если бы ты им был, то я бы предпочел удавиться!
— Поосторожней с выражениями, — с улыбкой сказал Дивайн, — Я это делал и делаю не ради тебя. А лишь потому, что, имел неосторожность пообещать твоей матери. И все-таки… Как на счет девочки?
Лорд Шаэсса встал и подошел к Дивайну. Наклонившись к его уху, он произнес:
— Ты когда-то забрал у меня ту, что была мне дорога, к кому я был привязан. Пожалуй, мне будет приятно отомстить тебе. Пусть даже таким образом. Я возвращаю тебе розу, бессмертный принц. Розу, которая своей смертью причинит тебе боль. Розу, которую я вырастил для тебя, и которую погубил твоими руками. Думаешь, что мне ее жаль? Нисколько. Оно того стоило…
Лорд Дивайн стиснул зубы. Шаэсса весело и непринужденно рассмеялся.
— Я тебя уничтожу… — пообещал Лорд Дивайн.
— Береги силы. Завтра они тебе понадобятся… — улыбнулся Шаэсса.
Есть война по правилам, а есть война без правил. Война без правил исконно считалась дурным тоном. Но в этой войне правила были нарушены еще до начала боевых действий, поэтому исход предсказать было сложно.
Это был конец ноября. Странная погода стояла в те дни. Снега еще не было, но было сыро и холодно. По утрам на когтистых лапах деревьев был развешен клоками туман, а под ногами чавкала грязь. К полудню все окончательно раскисало, а к вечеру подмерзало, сковывая льдом глубокие лужи.
Лорд Дивайн стоял на холме. На нем были тяжелые доспехи с кроваво-красным узором. Словно почерневшее от времени серебро они тускло блестели на солнце. Шлем, увенчанный короной, Лорд Дивайн отдал слугам. Его дыхание вырывалось изо рта облаками пара, а рука скользила по древку огромной алебарды. Рядом с ним стоял Лорд Шаэсса. На нем был доспех из серой кожи, с тиснением и меховой отделкой, а голову венчал тонкий обруч с небольшим полупрозрачным камнем. На руках у него были широкие стальные браслеты, а в левой руке он сжимал рукоять волнистого меча.
Алетиш была одета, словно кукла: ее бледное лицо было накрашено, а волосы уложены в блестящие букли. Она сидела в небольшом кресле, поскольку стоять ей было тяжело. На ней было черное платье с огромными атласными розами на юбке, перчатки и меховой палантин.
— Шаэсса, — сказал Дивайн хрипло, — Я хочу, чтобы ты поклялся.
— Чем и для чего? — удивленно спросил Шаэсса.
— Поклянись на крови. Поклянись мне, что ты будешь со мною до конца, — сказал Дивайн, глядя в глаза Шаэссе.
— Ты имеешь в виду битвы? Или жизни? — удивился Шаэсса, — Первое могу пообещать, а второе — нет.
— Я знаю, что ты можешь в любой момент предать, поэтому я возьму с тебя клятву.
— Тогда я тоже возьму с тебя клятву. Мы пройдем этот путь вместе. От начала и до конца, — сказал Шаэсса, надрезая запястье, — До момента смерти Бога и уничтожения врагов. Дальше — как повезет.
Дивайн надрезал запястье, и они свели руки вместе. Словно два хищных зверя они смотрели пристально в глаза друг другу. Они были хищниками среди людей, они были одной природы, одной масти, и никакая маска не скроет их истинную суть, никакое вино не утолит их жажды, никакая кровь не заполнит их пустоту. Они не просто чувствовали свое превосходство, они были преисполнены гордыни и упивались своим бессмертием.
— Вполне достаточно, — удовлетворенно сказал Дивайн, улыбаясь. Рана на его запястье затягивалась на глазах, — Предлагаю тебе такую тактику. Я поведу два войска. Я расставлю их на поле боя и буду заниматься маневрами. Ты будешь слушать мои приказы. При появлении Анвеора, я буду слушать тебя.
— Я согласен, — кивнул Шаэсса.
— Да… — протянул Дивайн, — Пока еще не поздно, я хочу узнать, каким образом ты собираешься заставить Анвеора сразиться с девочкой?
— Я буду импровизировать, — Шаэсса взмахнул рукой.
— Я не люблю, когда ходы не просчитаны наперед, — медленно проговорил Дивайн, качая головой, — Я не люблю импровизации. Я люблю четкий план и четкое выполнение всех пунктов. Я люблю, когда есть запасной план к запасному плану.