— Тогда я отказываюсь! — категорично заявила девочка, — У меня ничего нет, а душу я никому отдавать не собираюсь!
— А если я тебя попрошу, чтобы ты не плакала больше, тебя это не сильно затруднит? — Шаэсса погладил худую грязную руку ребенка. Девочка едва заметно кивнула. — Я согласна… — прошелестел ее голос.
— Тебя зовут Алетиш. А-ле-тиш. Запомнила? Ну, разве ты не прелесть? Сейчас я уйду, а сюда придут хорошие люди. Они помогут тебе раздеться и искупаться. А потом я вернусь, — Шаэсса развернулся и встал. У белоснежной двери он оглянулся с радостной улыбкой, и исчез.
Алетиш усадили в чан с горячей водой и долго терли две молчаливые женщины в некрасивой белой одежде. А потом одна из них деревянным гребнем пыталась расчесать спутанные волосы, пока вторая чем-то твердым скребла ее пятки.
— Мне больно! Не надо! — резко сказала девочка, когда женщина дернула непослушную прядь сильнее обычного. Женщина не ответила, но продолжила терзать узел. Отчаявшись распутать, она намазала волосы чем-то вонючим и слила на них воду. Потом снова мазали, а потом снова сливали. Перебрав несколько влажных прядей одна из женщин покачала головой. Другая взяла в руку большие ножницы и поднесла их почти к самым корням. Первая снова покачала головой.
— Не порти волосы. Срежь только тот колтун, — сказала первая грудным голосом.
— Что ты делаешь? — с ужасом выкрикнула Алетиш и попыталась встать, но лишь расплескала воду.
Женщина молча пыталась отрезать волосы почти под самый корень. Девочка дернулась и напоролась рукой на острие ножниц. Боли не было, но из распаренной царапины потекла кровь. Одна из женщин быстро выбежала из комнаты, а та, которая стригла, выронила ножницы на ковер.
Дверь открылась настежь, впустив немного холода. На пороге стоял Шаэсса. Он подошел и бросил взгляд на испуганную женщину, которая стояла словно кладбищенское изваяние. У ног ее лежали раскрытые ножницы с несколькими каплями крови на лезвиях. Шаэсса резко перевел взгляд на девочку, с ужасом рассматривающую неглубокую царапину на запястье.
Он несколько раз глубоко вздохнул, а потом что-то негромко сказал женщине, указав глазами на дверь. Та выбежала. Тем временем юноша сорвал с постели одеяло и выхватил девочку из воды. Она уже сидела на огромной кровати, кутаясь в покрывало и прижимая раненую руку к груди. Шаэсса откинул свои волосы назад, а потом, закусив губу, попытался деликатно осмотреть рану.
Дверь открылась снова, и вошел немолодой мужчина со стриженой бородкой и худая женщина с темными кругами под глазами и с корзиной, прикрытой белой тканью. Шаэсса отошел в сторону.
Мужчина взял ребенка за руку. Девочка вырвала ее с диким криком:
— Жжет!
Шаэсса вопросительно взглянул на мужчину.
— Отторжение, — глухо сказал чародей.
Маг попросил, чтобы девочка сама держала руку раной вверх, а сам пальцами в воздухе начал чертить невидимые знаки. Через секунду чародей нехорошо вздрогнул, резко подался назад.
— Отторжение и отражение. Сестра, пробуй ты.
Женщина молча открыла корзину и начала растирать в пальцах странную траву. Девочка смотрела на это, словно завороженная. Она спокойно подала руку, не отрывая глаз от лица женщины. Странная дымка поползла со всех углов огромной светлой комнаты. Дымка постепенно убирала из поля зрения все ненужное, несущественное, оставив лишь лицо травницы, которая бережно втирала желтоватый сок растения в рану, а потом аккуратно заматывала длинной тонкой полоской материи.
— Больно, Алетиш? — участливо спросил Шаэсса, присаживаясь рядом. Дымка быстро рассеялась.
Девочка до сих пор не могла привыкнуть к этому имени… Странно…
«Тишина. Только что вся комната была наполнена туманом, а сейчас его нет. Кажется, его вижу только я. Женщина исчезла, а на руке появилась повязка…»
— Если ты не будешь ничего говорить… — серьезно начал Шаэсса, — то я на тебя обижусь.
— Шаэсса, я хотела спросить, а где мы находимся? Как называется это место?
— Это — ЭнгъЯрд, столица людей Анвеора. А мы сейчас находимся в Обители Света. Это храм, построенный в честь Анвеора.
— Мне это слово знакомо… Анвеор… — Алетиш зажмурилась и попыталась вспомнить.
— Я потом тебе о нем расскажу… Это был великий человек. Он совершил много подвигов, поэтому в его честь построили этот храм. Это было давно, поэтому Анвеора нет в живых. Но память о нем хранится, — ответил Шаэсса.