— Чар, покажи ей ее комнату… Девочка…эээ…. Алетиш устала, ей надо отдохнуть после дороги, — сказал Агат. Судя по манере поведения, тут распоряжался именно он.
Чароит молча сделала знак, и Алетиш пошла следом. Пройдя совсем немного, Чароит толкнула одну из дверей и, сунув в руки Алетиш огарок свечи и огниво, сказала:
— Обживайся. Теперь это все твое.
Алетиш долго не могла высечь искру. Она била кремнем о кремень, но ничего не выходило. Она так и стояла на пороге темной, пугающей комнаты без окна.
Сообразив, наконец, что ничего у нее не получиться, девочка решила вернуться и попросить помощи. Когда она подошла к двери, то услышала голоса:
— Она мне, определенно не нравится. Какая-то заторможенная, — сказала тихо девушка.
— Вспомни себя, когда тебя сюда привезли. Ты вообще не разговаривала, — сказал юноша.
— Меня смущает, — Алетиш услышала знакомые надменные интонации, — Ее манера поведения. Ведет себя, как принцесса какая-то. Ничего сама сделать не может. Сейчас она прибежит заплаканная и попросит, чтобы мы помогли ей зажечь свечу. Неумеха.
— Чар, тебя должно было смутить совсем другое… — сказал юноша, — Вы видели во что она одета? Почему никто не обратил внимание на ее одежду? Она одета в цвета Серого Дома. Это не может быть простым совпадением. Серый и красный — это цвета Лорда Шаэссы. Она явно не простолюдинка. Меня это сильно настораживает. Неужели Лорд Шаэсса прислал сюда своего человека?
— Ой не знаю… Если бы сюда послали шпиона, то вряд ли его бы одевали в цвета Дома Тени… — сказала Чароит, — Агат, я не думаю, что это — шпион. Но манера держаться и одеваться…
— Ты что-то имеешь против нее?
— Нет, просто она меня раздражает и все.
— А вы заметили, — вступил в разговор еще один голос, — что на ней нет браслета?
— Как нет?
— А вот так! На правой руке точно нет. А на левой я не успел посмотреть…
— На левой нет. Она сидела ко мне левым боком.
В комнате воцарилась тишина. И тут Агат сказал:
— Редкая птица залетела к нам. Узнать бы о ней побольше… Ну, детки, кто пойдет втираться в доверие?
— Я — пас! — сказал кто-то из юношей.
— Я не мастер таких дел, — подал голос еще один юноша, — Мне убивать проще. Тем более красиво я не умею. Не обучен.
— Лучше, чтобы это была девушка, — заметил Агат.
— Я готова это сделать, только с вас причитается, — надменно ответила Чароит.
Чего сидишь на полу? — спросила Чароит, подходя к Алетиш, которая так и не решилась войти в темную комнату.
Знакомиться пришла? — буркнула Алетиш, — В доверие втираться?
А тебе какая разница? Не век тебе под дверью сидеть… Давай огниво! — скомандовала Чар, протягивая руку, — Тьфу ты, отсырело….
Чертыхаясь Чар стала бить камнем о камень, но тот так и не хотел давать искру. Она отвернулась, а потом протянула горящий огарок.
Дверь скрипнула, и тусклый свет свечи обнажил убожество обстановки. Несколько деревянных стульев, сбитый грубый стол и кровать. На кровати красовалось огромное бурое пятно.
— Что это? — спросила Алетиш, прищуриваясь.
— А ты как думаешь? — глухо ответила Чароит, — Ничего, отстираешь, не принцесса…
— Кровь? — одними губами пошевелила девочка.
— Нет, варенье… Ну ты и… Тьфу!
— Чья? — с ужасом спросила Алетиш, поднимая двумя пальцами ветхую простыню.
— А тебе какая разница? Радуйся, что не твоя. Можешь сейчас постирать. Нет… Не высохнет… Дождь…
Она впихнула в руки Алетиш огарок, и медленно пошла по коридору.
Девочка, оставшись одна, растерянно смотрела на очертания человека. Тот, кто лежал здесь — умер. Она чувствовала запах смерти. Положив руку на простыню, она увидела чужую мучительную агонию. Девушка, чуть старше ее лежала прямо тут. Она видела ее слипшиеся волосы, потрескавшиеся губы и мутный взгляд. У девушки не было руки и кровавой розой зияла открытая рана живота. Она медленно умирала, так и не приходя в сознание. На губах клекотала и вздувалась алыми пузырями кровавая пена, которая сменялась сукровицей, текущей в уголках рта. На животе девушки лежала промасленная тряпка, а рука была на уровне локтя перетянута кожаным ремнем. С культи капало что-то желтоватое. Гной! Цвет лица ее был землистый…
Алетиш согнулась и села на плиточный пол. Она в ужасе смотрела на свою абсолютно здоровую руку и беззвучно открывала рот, глотая воздух. Набравшись мужества, она схватила простыню, свернув ее в комок и пошла по коридору. Она почувствовала, как звук барабанящих капель постепенно приближался. Девочка вышла во внутренний двор. Дождь почти прекратился. Лишь скупые последние капли оставляли в грязных лужах свои круги.