Как я и предполагала, зал более чем просторен и достаточно заполнен людьми, чтобы затеряться среди них. На стенах разноцветные бумажные гирлянды, пёстрые ленты и венки из оранжерейной зелени. В ложе играл оркестр, и легкая музыка тянулась по залу, словно флёр воздушных, манящих духов.
Настоящий бал. И я здесь, вижу всё своими глазами.
Я неспешно углубилась в зал, осматриваясь внимательно, стараясь не упустить ни единой детали. Надо запомнить всё как следует, чтобы насладиться потом в полной мере этими моментами осуществившейся мечты. Кто знает, возможно, этот вечер единственное, о чем я буду вспоминать ещё долгие, долгие годы.
— Веледа? — голос Кадиима прозвучал шепотом ветра возле моего уха, неслышный посторонним.
В отличие от моих ответов, к сожалению. Но я давно научилась в подобных случаях говорить тихо-тихо, себе под нос. Если кто и обратит внимание, то самое большее примет мой диалог с духом за бормотание слегка помешанной особы.
— М-м? — отозвалась я.
— Пока я насчитал троих собратьев. К твоему счастью, все из более молодых поколений, а значит, даже не подозревают о существовании подобной тебе.
— Благодарю, утешил, — я огляделась. Когда же начнутся танцы?
— Должен быть кто-то ещё. К несчастью, я не знаю, кто именно.
— Какая разница?
— Большая. Если кто-то из старшего поколения, то тебе придется покинуть бал.
Уйти? Ни за что!
— Я только что приехала.
— Я не могу позволить тебе так рисковать. Не надо было разрешать тебе приезжать сюда…
Поздновато спохватился!
Я повернулась резко на месте, выискивая глазами уголок потише, где смогла бы, не стесняясь, не шепча чуть слышно, высказать Кадииму всё, что я думаю об отвратительной привычке сбегать с бала, едва переступив порог зала, и натолкнулась на оказавшегося позади мужчину. Скрытое чёрной полумаской лицо, фрак, не слишком тщательно причесанные каштановые волосы, задорная, мальчишеская улыбка на губах, карие глаза в прорезях. Удивительные глаза. На долю секунды мне показалось, будто в них отражалось пламя множества свечей, но, присмотревшись, поняла — это не отражение. В глазах незнакомца вспыхивали золотые искры, крошечные, яркие, придававшие взгляду очарование волшебное, завораживающее.
Тем временем незнакомец нащупал мою руку, поднёс её к губам и коснулся моих затянутых в перчатку пальчиков легким поцелуем.
— Поймал, — произнес он негромким, бархатистым голосом.
А я поняла, что сейчас у меня в духе сентиментальных романов Джульетты Теннет подогнуться враз ослабевшие колени и я самым позорным образом рухну к ногам мужчины.
— Веледа! — оклик-предупреждение, но я не видела ничего, кроме карих глаз и лукавой улыбки.
Чувствую себя дурочкой, неуверенной, плохо соображающей. Бабочкой, угодившей в сети-приманку. И мне совершенно не хотелось выбираться из ловушки.
Не отпуская моей кисти, незнакомец другой рукой осторожно надел мне на запястье браслет-ленту с белыми атласными цветами. Разжал пальцы и завял кончики ленты бантиком.
— Вот так, — добавил мужчина удовлетворённо. — Теперь вы моя пара.
— Что? — растерялась я.
— Вы моя пара, прекрасная леди. До конца этого бала, — он указал на белые цветы. — Что-то вроде традиции. На входе мужчинам дают эти браслеты, и они могут как надеть их на руки своим спутницам, так и выбрать любую понравившуюся им леди среди гостей.
Я видела мельком в холле девушку с лотком, полным браслетов вроде того, что красовался сейчас на моём левом запястье, однако значения не придала.
— Беван, — слегка склонив голову, представился мужчина. — Могу я узнать, как зовут мою леди?
— Веледа! — кольцо на пальце начало нагреваться, я ощущала исходящее от металла тепло даже сквозь перчатку.
— Я… — я опустила глаза на изящный золотой цветок на своей груди. — Роза.
Папа часто зовет меня «моя роза», так что почему бы и нет? И не представляться же мне настоящим именем?
— Роза? — Беван тоже посмотрел на кулон. И, похоже, не только на кулон. Оказывается, грудь, открытая низким декольте, приподнятая корсетом, взволнованно вздымающаяся, выглядит весьма эффектно. — Просто Роза?
— Просто Беван? — в тон собеседнику парировала я.
— У нас нет фамилий и вторых имен, да и настоящих титулов, по большому счету, тоже, — мужчина поднял правую руку без перчатки, демонстрируя на указательном пальце потемневший золотой перстень со звездой, серебристой, с несколькими тонкими лучами.
Перстень, известный мне слишком хорошо, до мельчайших деталей.