ГЛАВА 25 И что дальше…
Питер шел за матерью по коридорам замка, и хоть он никогда здесь не был, но теперь он понимал, почему Мэлисента так не хотела сюда возвращаться. Переходы, лестницы, огромные комнаты, здесь все дышало роскошью, а ведь ей так нравилось в маленьком замке с прекрасной резной лестницей, и бальным залом. Где уют создавался огромными горшками по углам, в которых должны стоять цветы, маленькими банкетками, красивыми статуями в которых передана вся любовь к женскому телу. А ее любовь к винному погребу или кухне, в которой кажется и нет ничего, но когда он вспоминал Мэлисенту, то почему-то вспоминал ее счастливые глаза у огромного очага, когда она любовно проводила пальчиками по камню.
И вот он идет и улыбается, а впереди идет его мать и он не помнил, чтобы она ему улыбнулась хоть раз в его детстве, где в улыбке была бы любовь.
– И что такого смешного ты увидел сын мой в этой ситуации?
– Ничего госпожа, – стушевался Питер. Сейчас он должен быть осторожен. А он забылся. Но Накашима остановилась и повернулась к нему, разглядывая его.
– Почему ты не дал ей клятву? Или она не приняла ее?
– Я сам не дал, – а потом уточнил. – Она обещала мужьям, что больше не возьмет в семью никого, потому я сам отказался от этой идеи, но предложил себя в роли советника.
– Умно. Советник, может входить в спальню госпожи, даже когда она спит. Ты не много потерял, ведь связь она активировала, если на твоей руке расцвела роза, и пусть только бутон, но думаю, в будущем будет полное раскрытие, – Накашима улыбнулась, а Питер замер. – Прости сын сестру.
– Госпожа…
Но был остановлен Накашима: – Ты никогда не называл меня матушкой. Хоть раз назови.
Питер испугался, но перед ним стояла уже не молодая женщина, мелкие морщинки в уголках печальных глаз, а в глазах мольба и просьба. Но она приняла его молчание и отвернулась от него, качнув головой.
– Матушка. Я так давно этого ждал, – пробормотал Питер и его тяжелый вздох прошелся шелестом по пустому коридору.
– Хорошо, иди, оденься, нехорошо предстать перед Теффаной в таком виде, – Накашима покачала головой, отпуская сына и смахивая со щеки скупую слезу. Нельзя показать слабость, она должна быть сильной. Но за эти дни она потеряла сына, а сейчас может потерять дочь. Она прошла к лестнице и остановилась у перил, разглядывая открывшуюся перед ней картину, огромного зала, где сейчас слугами убирались стулья, убирался мусор, и раскатывался обратно на паркет огромный ковер, диваны катились в середину комнаты. А ведь она помнит, как она еще молоденькой девчонкой входила в эти стены, где стены были выбелены, а золотая россыпь живых лилий в кадках, наполнял ароматом легкие и где она была избрана фрейлиной королевы.
«Как же ее звали? Лия Амори, красивая светловолосая девушка, имеющая две магии. И почему она сейчас мне вспомнилась? Может потому что тогда мы и создавали историю этого мира. Создавали законы и правила, для нас женщин. А что мы тогда оставили мужчинам? Мы любили только себя. Увы».
Накашима отошла от перил и осмотрелась. Длинный коридор, в котором не было света, темные углы, из которых по приказу Гревин убрали кадушки с цветами, светильники, которые создавали уют и давали возможность рассмотреть слугу с кинжалом в руке.
Сколько покушений было на Мэлисенту? Но она будто была бессмертна. Ее и травили и кинжал в груди… А она на следующий день уже едет в гости, будто и кровью не плевалась. Как ей это удавалось? И куда она исчезла? Почему вдруг появилась вместо нее ее сестра? Накао ничего так и не рассказала, хотя ее никто и не спрашивал. Может нужно начать с матери, а уж потом опросить дочь?
«Богиня Дои… Это ведь упразднила праздники в ее честь, именно Мэлисента. Но оставила храмы и даже разрешила в них проводить обряды. Почему?»
Накашима вгляделась в темноту коридора и почему-то вспомнила казнь, когда была казнена именно первая королева – Лия Амори. Казнена на площади. Восстание тогда еле остановили, но королева была в руках повстанцев и ее казнили в назидание всем живущим женщинам, чтобы каждая знала, что ее может ждать та же участь.
Прежде чем в столицу вошли регулярные войска, королева была казнена. Но дальше начиналась фантасмагория: во всех храмах мастеровые вдруг стали создавать фрески именно с ее казней. И почему совет разрешил это? Может потому что совету было не до этого, вернее не до каких-то фресок и желании мужчин вернуть себе власть над миром… Все может быть.
Но вот пришла новая королева: магичка, светловолосая, добрая и чистая, и которую приняли боги и даже одарили второй магией. А главное у нее в мужьях: маг, хоть и последний в роду, но маг, генерал, который прекрасно разбирается в военном искусстве и ведении войн, и есть два сына правящих родов, за которыми пойдут многие. И опять встал вопрос о том, что нужно что-то менять в этом мире, иначе вскоре некому будет рожать детей, не будет тех, кто сможет радоваться этой красоте, потому что мир встал на грань войны. Войны за свободу.
Питер вышел к матери и замер. Он еще никогда не видел у нее такого выражения лица. Да, она уходила иногда в свои мысли, будто полководец, разрабатывая стратегии над миниатюрным полем боя, но сейчас у нее на лице была боль, а не покой, брови скрещены, глаза сверкают слезами. И ему захотелось обнять ее, утешить, обещать защиту.
А Накашима была в своих мыслях. Она вспоминала. Вспоминала свою юность, своих первых учителей мужчин, которые обучали ее магии смерти. Ведь были же такие мужчины. Где теперь их магия? Как они могли все потерять? И почему именно сейчас она вспомнила об этом?
«И к чему мы пришли? Ни к чему. Не надо было лишать Мэлисенту короны. В этом была наша ошибка. Исправить ее будет сложно».
Накашима встряхнула головой, отгоняя горестные мысли и взглянула на сына. Широкоплеч, черноволос, одет в майку и брюки с высокими сапогами. Одежду выбрал с умом, отметила Накашима и усмехнулась.
«Хитрец. Думает, что сможет от меня сбежать. Сын, я знала о тебе все, пока ты там полы намывал со своей королевой. Ладно, надежда должна быть даже у смертника, потому не будем разрушать мечты».
От Автора!
До Нового года осталось совсем немного, потому главы будут выходить каждый день, как подарок моим читателям.
С воскресенья 2 января 2022г. вернем обратно выход прод. Каникулы. Всех люблю и желаю счастливого Нового года!
ГЛАВА 26 Мы готовы…
Мэл сидела на скамейке в тени огромного дерева, выжившего после ее магии и даже пытавшегося расцвести и наблюдала, как в небе гасли одна за другой звезды. Во дворе Боб убирал мусор, оставшийся после последней битвы, а она смотрела в небо, которое уже озаряли вспышки зари.
У них не получилось отправиться сразу же, как она того хотела. Она вспомнила про свои критические дни, а мужчины вспомнили про оружие. И вот она уже час сидит на улице, вспоминая земную жизнь, вспоминая тот момент, когда она очутилась здесь и по воле кого…
«Интересно если бы ОН спросил меня, хочу ли я этого, чтобы я ответила, зная, что меня ждет?» – она покачала головой и улыбнулась. – «Я бы опять согласилась», – Мэлисента улыбнулась, окидывая взглядом двор замка, ставшего ей домом. Хотела ли она вернуться во дворец и стать королевой? Нет. Она бы хотела остаться жить здесь, здесь растить детей, здесь быть любимой и любить. Быть королевой, хлопотное дело, а возвращается она лишь затем, чтобы отомстить.
«Ой, ли? Отец всегда говорил, что месть это слишком сильное чувство, которое награждает лишь тех, кто готов проститься с этим миром, потому что исчерпал другие средства и месть становится их уделом, но в конце их ждет лишь отчаяние и смерть. Неужели я исчерпала другие средства?» – она покачала головой и вздохнула, не понимая еще, что сейчас решается: вернется ли она сюда.
«Что в конце? Всегда есть три пути: первый, тот, что видит глаз, второй, что видит сердце. Но есть еще третий: и это путь, который выбираешь в момент опасности, интуитивно и он почти всегда на грани гибели, и выбор стоит: жить или умереть. Анн сказал, что и в жизни и в смерти, они всегда со мной. Но сейчас их жизни будет угрожать огромная опасность, может, стоит пойти одной? Спасти всех и вернуться с победой? Нет так нельзя. Они ведь в меня верят и будут волноваться. Даже Боб верит, иначе, зачем прибирает двор? Они так готовятся к походу, даже планы разрабатывают. Только почему без меня? Ну и ладно, хотят меня не волновать. Тайи попросил отправить его к матери, хотя какая она мне мать? Ладно, матушка! Пусть будет ею, лишь бы не лезла ко мне, пусть помогает, если виновата. Пусть у него получится все, что он задумал» – она сложила руки на груди и закрыла глаза.