Стоящий у дверей Тайи стукнул в ладоши, и в зал сразу из двух дверей, с двух сторон зала, вбежала стража, беря всех в кольцо.
– Ну что ты милый, мы будем вежливы, – остановила Питера Мэл, делая шаг вперед, становясь перед черноволосой будущей фрейлиной. – Рада Итон, твоя сестра и мы примем ее, как и ее подругу Тауру Хитс, как полагается, даже если они сейчас нарушили протокол, – улыбнувшись, Мэл обошла застывших девушек и присела в кресло. – А сейчас давайте знакомиться, нам ведь жить вместе целый месяц, не стоит начинать наше знакомство с кровавой бойни.
Рада обернулась и возмущенно воскликнула: – Ваше величество!
Таура сделала книксен и с улыбкой на губах произнесла: – Ваше величество просим нас простить, мы так давно друг друга не видели, что совсем забыли о приличиях.
Рада фыркнула, но вслед за подругой склонилась: – Приносим извинения.
– Ну, вот и хорошо, – Мэл кивнула Тайи и стража исчезла из зала. – Присаживайтесь, нам многое нужно обсудить, – взглянув на застывших мужчин в центре зала, она предложила, – давайте отпустим наших мужчин и поговорим наедине.
Рада и Таура переглянулись, но послушались и вскоре в огромном зале остались лишь женщины, которые метали молнии в своих взглядах. А Мэлисента сидела в кресле, блаженно откинувшись на его высокую спинку и наблюла за девушками. Дочери, которых хотели спрятать. Почему? Что такого произошло с ними, что две подруги разделились на такое долгое время, что сейчас забыли все приличия, все истины, которые им вдалбливали в их хорошенькие головки с детства? И как могли две девушки такие разные подружиться?
Девушки сели на диванчик и взглянули на королеву. Протокол запрещал им разговаривать, пока им не даст разрешение королева. А она молчала, изучая каждую деталь их платьев, их лица, прически. Мэл действительно рассматривала сидящих перед ней девушек и даже если она была не подкована в законах, но понимала, что они молчат, потому что ждут от нее разрешения.
«Простое черное платье, кружевная накидка и серебро в волосах, на тонких пальчиках и на шее. Золотое платье, сотканное кажется из самого золота, украшений мало, да и зачем, она и так благодаря магии, сияет как солнце. Уже глаза болят».
Но пауза затянулась, и девушки под взглядом фиалковых глаз стали нервничать. И Мэл решилась: – Давайте познакомимся. Я Мэлисента, и хоть по матери я Стаакс, я пока такой себя не чувствую. Я выросла в другой стране и в другом мире и совсем недавно я хотела вернуться обратно, но понимая, что уже не вернусь, хочу сделать жизнь моих людей более сносной, спокойной и легкой. По возможности.
Рада и Таура слушали ее, чуть не потеряв челюсти от удивления, раскрыв глаза и понимая, что сейчас они слушают исповедь женщины, не королевы. Все слухи, которые они слышали, становились теперь им понятны и они не знали, что им делать, как себя вести. Но вот почему именно их прислали матери, им стало понятно. Она брошенное дитя, видела и горе и радость, как и они. Таура расплакалась, Рада заерзала на диване, положив руку на плечо подруги.
– Теперь расскажите о себе. Это будет честно. Как вы познакомились? Две такие разные девушки, разные семьи, я даже не знала что такое возможно, – улыбнувшись Тауре, спросила Мэл.
– Я начну, – Рада, обнимая подругу, вздохнула. – В детстве наши пути пересеклись на балу Накао, вот с тех пор мы и стали подругами. Потом мы часто встречались, писали друг другу письма, пока Таура не встретила Саяра. Старший сын Накашима, мой брат и брат Питера, был красив, хорош и он ответил на ее чувства. Но у матери были другие на него планы и он ушел в семью княгини Аудри. В пустыне жизнь не сахар, особенно мужчинам, особенно когда ты не любим, а просто заложник. Таура пришла его спасать, но Саяр погиб, защищая ее, а Тауру мать заперла на пять лет в дальних землях, оставив ей жизнь, но лишая ее право голоса и обучая ее правилам этикета.
– А ты, почему ты осталась за бортом собственной матери?
– Все просто: я встала на защиту подруги. Когда твоему лучшему другу, а я считала именно Тауру лучшим другом, грозит опасность, мы мало думаем, мы действуем. Я пришла к матери и встала на защиту брата и получила почти такое же наказание. Меня заперли на несколько лет в поместье матери, правда, тут же женили, дав парочку мужей, которые по идее матери должны были меня вернуть в ее лоно. У них получилось. Я знаю все законы, знаю все наказания и знаю, за что меня могут выпороть и почему муж может ослушаться жену.
– Тяжелая жизнь, – констатировала Мэл, пересаживаясь к ним на диванчик. – Давайте заключим пакт о ненападении или мирный договор, в котором оговорим, что мы все трое брошенные дочери и сейчас попавшие в такую ситуацию, где нам придется выживать, будем помогать друг другу, поддерживать и я готова даже отказаться тот трона в вашу пользу, если нарушу договор.
Таура вытерла слезы и взглянула на Раду, а та лишь покачала головой: – Согласна.
– У нас есть месяц, чтобы выполнить условие советников и попробовать исправить наши жизни, – Мэл протянула руку и погладила плечо сидящей ближе всего к ней Тауры. А та улыбнулась: – Я бы хотела отомстить.
– Отомстим, обещаю, – Мэл кивнула и смахнула слезу, скатившуюся по ее щеке. Как же тяжело, наверное, знать, что твой любимый исчез во времени и никак не отомстить обидчице. Ведь это естественное право любого живущего на земле.
– И что делать будем? – глаза Тауры заблестели золотом, а Рада вздохнула и ответила.
– Думаю, надо научить королеву пользоваться магией, и придумать, как вырваться из-под опеки матерей.
«А еще вернуть моих мужчин» – сверкнула мысль в голове у Мэл.
ГЛАВА 44 Хенол и Ханан…
В зал осторожно вошел Тайи и направился к Мэл. Оглядывая зал, отметил, что три девушки сидящие на диване спокойны, даже Таура расслабилась и ее можно было рассмотреть не боясь ослепнуть. Сидящая рядом с ней черноволосая Рада, выглядела задумчивой, но ничем не выдавала, что готова ринуться в бой или не дай бог применить свою магию к его сестре. Он осторожно кашлянул стоя уже в центре зала и замер. Столько эмоций было написано на лицах девушек, что он опешил. Справившись с волнением и понимая, что он увидел то, что может быть ему и не предназначалось, потому что красные щеки Тауры и ладошка Мэл сжимающая ее плечо, сказали ему больше чем все слова, Тайи выдохнул и улыбнулся: – У нас гости и это требует внимания королевы.
Мэл засуетилась: – Кажется, мне пора встречать нашего фаворита. Тайи проводит вас в ваши покои, надеюсь, вам понравится. Мы не знали какую обстановку вы предпочитаете, но все можно заменить при желании.
Через минуту, она быстрым шагом уже выходила из зала, оставляя девушек на брата и надеясь, что он сможет угодить им. Ну, зная какую школу, прошел Тайи, она была в нем уверена.
Мэл выскочила в коридор, надеясь, что не встретит никого из мужей своих фрейлин, а увидев довольные мордашки Питера и Анн, одиноко подпирающих стену, улыбнулась: «Вы ж мои хорошие. Все сделали, молодцы. Расфасовали этот гадюшник подальше от меня».
А потом вокруг нее все выстроились в два ряда, ну стража в количестве десятка молодых и бравых ребят, десяток слуг, вдруг она упадет или плохо ей станет, водички там подать или пироженку. Питер с Анн встали позади нее и вся эта бравая ребятня с ней во главе, двинулась к главному входу, где сдерживали рвущихся в замок с десяток довольно грязны и оборванных мужчин, требующих встречи с королевой.
– А кто из них фаворит Теффаны? – осторожно спросила Мэл, идущего рядом Анн.
– Мне кажется это вообще не люди Теффаны, – рассматривая мужчин, в окружении золотой стражи и останавливая Мэл, прикрывая ее своей рукой, и становясь впереди нее, сказал Анн. А перед ними действительно были оборванцы, спутанные волосы, грязная одежда… Но вот почему они были на удивление ему знакомы?
Мэл присмотрелась: – Хенол! – радостный возглас и вот она уже висит на шее одного из оборванцев, а к ним спешат Питер и Анн, уже понимая, что «великий поход» Хенола удался. Команды Атиса, который прибыл с опозданием, остановили особенно рьяных вояк в золотых доспехах, пытавшихся остановить остальных и спасти королеву, хотя ее кажется и не надо было спасать. Ну, если только ее платье, которое придется или выбросить или выстирывать от земли, комков грязи, которые медленно переползали с рубашки и брюк Хенола на кружево. – Как? Почему? – гладя его по щетине и всматриваясь в родные глаза, спрашивала Мэл.