Бои в городе затянулись, без магии женщин приходилось сражаться мечом и кулаком. Но кажется сами жители понимая, что выхода мало, взялись за оружие. Кузнецы дрались с бородочами и солдатами в черных доспехах топорами. Имперская армия была в меньшинстве, но каждый солдат понимая, что иного не дано, и выхода как бы нет: или смерть на плахе или смерть от меча нападавшего, решил что лучше смерть в бою. Никто не просил пощады, умирали тут же, падая под ноги нападавшим.
Выскочив за ворота, первое, что увидел Питер – это спешащих куда-то мужчин в белоснежных колпаках с вилами в руках: – Ого, а к нам помощь пришла.
– В виде вил? Пошли, поможем, – стукнув его по плечу выругался Анн и бросился вперед.
Атис остановил Тайи: – Открой арену, выпусти всех. Так ты нам поможешь больше, чем там, – указав на уходивших Анн и Питера.
– Хорошо, я приведу помощь.
***
Мэл убрала с лица Тауры светлые волосы и улыбнулась: – Пошли, мы нужны нашим мужчинам. Если мы сейчас расклеимся, что они будут делать? В городе еще много чужих солдат, которые сюда пришли не чаевничать с нами и им нечего терять кроме своих жизней, потому давай спасем всех.
– Что мы скажем Накашима?
– Я не знаю, я только надеюсь, что она поймет, что в этом нет нашей вины, – вытирая слезы с ее щек и пытаясь не зареветь в голос, шептала Мэл.
Таура вдруг покраснела: – А ты про Тайи что говорила?
– Не помню, лучше спроси у него сама, – заторопилась Мэл. – Одолжишь юбку?
– А да, конечно, – Таура быстренько развязала веревки, которыми крепилась широкая тяжелая ткань на ее поясе и пышная золотая парча упала к ее ногам, открывая тонкую ткань нижней юбки и короткие лосины на великолепных ножках золотоволосой девушки.
– И что скажут наши мужчины, когда нас увидят, – смеясь и завязывая веревки над грудью, создавая из юбки прекрасное короткое платьице, которое открыло ее коленки и тонкие стопочки.
– Они будут в шоке. Может переоденемся? – предложила Таура, оглядывая и себя и Мэл.
– Нам это просто необходимо, – распуская светлые волосы по плечам и перехватывая руку подруги, шептала Мэл направляясь к главным дверям замка. Перед ними была печальная картина, мертвые или раненые имперские солдаты лежали, сидели или пытались встать перед ними, но потом заставали видя в каком виде предстали перед ними две девушки. Мэл и Таура бросались к самым несчастным, но видя их счастливые взгляды, которыми мужчины рассматривали их фигуры, замирали, особенно Таура. Мэл же все это позабавило и она понимая, что всего этого не избежать, а что она босая, коленки голые, плечи и руки тоже, волосы распущены. Таура предстала перед всеми практически обнаженная, ведь тонкая ткань нижней юбки не скрывает ее тела, а корсет лишь дал поле фантазии. Да и почему мужчинам, отдавшим за них свои жизни не дать немного бонуса в виде их красивых тел. И она с твердым намерением немного приободрить раненых и дать им возможность быстрее выздороветь, осторожно ступая по гравию дорожки босыми ступнями чуть приподняла юбку, чем вызвала вздох у лежащего молодого юноши. Потом игриво тряхнула головой, чем вызвала стон у сидящего седого воина и почти плач у второго, когда опустилась рядом с ним на колено и улыбнулась.
– Ты с ума сошла? Решила еще полкоролевства себе в мужья записать? – подхватывая ее под локоть и заставляя выпрямиться, шипела ей в ухо Таура.
– Нет, захотелось им помочь выжить. Смотри, у них даже улыбки на лицах появились, им нравится жить, мы своим видом дали им на это надежду, – обводя рукой вокруг себя, шипела в ответ Мэл.
– Пошли уже, я дала им надежду, когда выпустила свою магию и вот этот лежащий у твоих ног, уже пять минут как полностью здоров.
– Так они притворяются? – у Мэл расширились глаза.
– Да, притом все! И это тебя не видят твои мужчины.
Мэл бежала впереди нее, уже и забыв про голые пятки и то, что под ногами совсем не мягкие ковры. Ее щеки алели, уши горели стыдом, а позади нее пыхтела Таура, проклиная ее доверчивость и желание всех спасать, и неумение владеть своей магией жизни. Обещала ей все кары небес и пару недель учебы на заднем дворе дворца, и в качестве материала для ее обучения, уже даже придумала, что всех ее мужей выставит перед ней и заставит отрабатывать сегодняшнее происшествие на них.
ГЛАВА 63 Возвращение…
Накашима входила в город, в тот момент, когда мимо нее пронесся как ураган один из бородачей. Ее охрана среагировала молниеносно и бородач через несколько шагов был пойман и допрошен с пристрастием. Светлые волосы, длинная заплетенная в косичку борода, огромные серые глаза и лицо будто выкованное в кузне, вот что она увидела когда перед ней поставили этого великана. Допрос провели и бородач рассказал всё. И о том, что Валмонты, а это морской народ, и Накашима постаралась не показать ничем свое удивление, и то, что ее дочь Гревин Итон решила, что именно этот момент, когда советники отправились наводить порядки в княжествах, будет самым лучшим для того, чтобы стать королевой, и о том, что по слухам ее дочь – Рада Итон погибла вместе с Гревин, унося обоих в царство смерти, призвав самую страшную магию. Рассказал, что сейчас происходит зачистка города имперской армией от вторжения как морского народа, так и солдат Гревин и что никого не щадят. Просил его спасти и клялся в верности, стоя перед ней на коленях.
– Убить, – сказала Накашима, обойдя его и направляясь в центр города.
Больше всего Накашима поразило не только то, что Гревин призвала на свою сторону морской народ, но и то, что Рада встала на сторону Мэлисенты, попаданки, которая вдруг стала для нее важнее ее сестры. Нет, Накашима никогда не хотела смерти Гревин, лишь хотела ее проучить, наказать и заставить слушаться. Но ее дочери видно имели этот ген и он был совсем не послушание, который просто не давал им этого сделать. Гревин всегда считала себя главной, Рада – спасительницей, младшая помогала младшим и никогда не слушалась старших. И вот ни одной, ни второй больше нет. То, что обе исчезли в магии и больше не вернутся, в это верилось с трудом, но такова жизнь. Она любила своих дочерей, любила той любовью, которая видна лишь на расстоянии. Сыновей она любила больше. И это она сейчас признала. Выбор между Питером и Гревин, вот ее ахиллесова пята, она выбрала сына и наказала дочь. Хотя в своем поместье Гревин могла делать все, что ей хочется, но не с Питером. Не с ним. И ни с другим ее сыном.
***
Анн и Питер выскочили в узкий переулок и направились в сторону главных ворот столицы, оставался лишь один не зачисленный участок, и там могли быть только враги. Перед ними в окружении десятка мародеров стояли два десятка ремесленников, которые пытались дать отпор вооруженным до зубов солдатам Гревин палками, вилами и просто ругались, понося солдат как только можно.
– Поможем? – поднимая меч, спросил Питер. Возможно, он надеялся на другой ответ, но Анн лишь покачал головой.
– Обязательно, не хочу слушать, как Мэл будет плакать от того, что погибло так много невинных.
– Эта бойня показывает, что нужно не только печь хлеб, нужно еще уметь и себя защищать, – прорычал Питер.
– Да, а то животы отрастили, а мечи ржавеют на полках. Пошли, потом будем их учить выживать.
– Обязательно научим, завтра же начну мобилизацию, – рычал Питер, нападая на близстоящего солдата. – Полчаса и ранена спина, кровь стекает по бедру, но какая радость в глазах стоящих перед ним седовласых мужчин. Кто-то протянул ему полотенце, помогая снять рубашку и перевязать рану, откуда-то взялась вода в чашке. Не важно, главное – это благодарность в их взглядах.
Анн выпрямился, расправил плечи и громко сказал: – Берите мечи и идите в центр, там сейчас генерал Атис собирает отряды из горожан, чтобы прочесать город и выловить всех кто остался.
– А мы? – спросил Питер, с надеждой глядя как уходят спасенные пекари, ткачи, помогая передвигаться раненым и унося мертвые тела своих товарищей.