— Скажу сразу, — предупредила Кев. — Чивртика надо поймать… и ты мне поможешь!
— Вот ещё, — я содрогнулась, вспоминая этого типа. — Никогда в жизни близко к нему не подойду!
— Тебе почти ничего не придётся делать…
— Да как ты собираешь ловить его? — возмутилась я. — С его-то возможностями!
— Ему нужны полётные карты, — объяснила Кев. — Ему нужен доступ к нейросети моего корабля. Без них он и его приятели заперты в этом хронопласте наглухо. Так что он ещё появится здесь.
— Твой корабль аннигилировал! Или как там это у вас называется. Его больше нет!
— У нас это называется капсуляцией, — усмехнулась Кев. — Я спрятала корабль в хронокаверне, на три четверти от текущего времени. Мы с тобой поймаем Чивртика, сунем его в медицинский саркофаг интенсивной терапии, за неимением хорошей клетки, и привезём на базу в лучшем виде. Надеюсь, его повесят после суда. По совокупности!
От ворот просигналили. Олег! Быстро же он. Я махнула Кев рукой: иди наверх! Она пошла, не очень уверенно, и, наверное, жестоко было гнать раненую по лестнице на второй этаж… но она понимала, что её никто не должен видеть… Сама не хотела, чтобы увидели.
А как иначе? Женщину явно нечеловеческой расы — одни глаза чего стоят! — у нас не поймут. Зато мгновенно поймут те, кто за ней охотится. Какая-то же система слежки у них есть, иначе не подловили бы с такой лёгкостью патрульный корабль! И вообще, если преступники решились замочить полицейских, значит, они дошли уже до крайней степени отчаяния и готовы на всё. Пан или пропал. Вырвутся из нашего хронопласта, как это Кев называет, или повесят их… по совокупности.
Я вспомнила Мелкого, и в очередной раз меня проёжило страхом. Да. Такого непременно надо повесить! Жуть же на ножках. Плюющая на закон и совесть жуть, уточняю.
Пока шла от дома к воротам, замёрзла. После грозы ощутимо похолодало. Впрочем, как сказал ещё классик: «наше северное лето — карикатура южных зим». Когда у нас в конце июня стояло тепло… Нет, бывает иногда, конечно же. Но не в этом году.
Я открыла ворота, и Олег завёл машину во двор, — что её на улице бросать! Место же есть… Он вышел, и я снова утонула в его могучих руках. Как в самый первый раз!
В прошлом году. Мы встретились в прошлом году, в туристическом походе, он был инструктором у параллельной группы… как-то мы разговорились, даже уже и не помню, по поводу чего. Начали разговор и замолчали, смотрели друг другу в глаза. Глаза у Олега — серые, с солнечной синевой, можно утонуть и никогда больше не выплыть. Что я благополучно и проделала прошлым летом. И руки у Олега… тёплые. Когда держит вот так, обнимает… кажется, что ни одна напасть не посмеет подойти ближе, чем метров на сто, никогда.
Олег знал, где я живу, но у меня дома еще ни разу не бывал.
Мы так с ним встретились тогда… потом переписывались в соцсети, а потом внезапно — до того момента разговора как-то не заходило об этом, — обнаружили, что он тоже живёт в Питере. Стали встречаться. Договорились о поездке в горы снова…
И вот.
Спёрли у меня все деньги!
А на кухне остались две немытые кружки из-под кофе. И пришлось мне осторожненько, спиной, загораживать стол, сплавлять посуду в раковину, мыть, и следить за тем, видит ли Олег. Вдруг спросит, и что я ему отвечу? Прости, любимый, у меня в спальне на верхнем этаже прячется инопланетное существо. И где-то тут рядом болтаются еще минимум два инопланетных преступника, Амбал и Мелкий. Кто первый после такого признания позвонит в Кащенку? То-то и оно.
Олег ничего не заметил. Я тихонько перевела дыхание…
Мы пили кофе, и Олег накрыл мою руку своей ладонью, и мы снова смотрели в глаза друг другу и молчали, молчали, молчали… С ним так хорошо было молчать обо всём на свете! Глаза в глаза, мурашки по коже, и — тишина, вязкая и плотная настолько, что слышно, как стучат оба сердца. Если это не любовь, то что тогда зовётся любовью?
Я не знала, а он… понятия не имею, но он старше меня на четыре года, наверняка у него уже были девушки до меня… да неважно это. Всё неважно. Ведь другие девушки были до меня. Здесь и сейчас он со мной, точка.
Я всё забыла. Вылетело из головы: и Кев, и инопланетный корабль и ублюдок-Мелкий. Олег рядом, остальное — да пусть провалится в ад.
Как в кино. Только мы потянулись друг к другу, — поцеловаться, зачем же ещё! — как в дверь деликатно стукнули. Я глянула в окно — кого ещё принесло…