Но он был хорош в этим. Очень хорош. Лучше, чем все, кого он знал.
Слабая улыбка появилась на губах Сорана, он перевел взгляд с сияющего Эвеншпиля на башню у берега, одинокую сторожевую башню старой крепости, когда-то гордой цитадели военного флота, но теперь это был просто комок заброшенного камня и нескольких упрямых стен. Раньше Соран проводил много часов в той башне, работал с Гаспаром, его товарищем-учеником. Если бы Мифатес из Эвеншпиля узнали, в какие секреты погрузились Соран и Гаспар, обоих юных магов изгнали бы из Ордена. А то и хуже.
Но они не узнают. Не могли. Они были старыми дураками, пойманными своими традициями, скованными клятвами, данными другими старыми дураками века назад.
Соран не хотел обрезать себе крылья, когда он только учился летать.
Он помедлил на миг, глядя на канал. Дрожь тревоги трепетала в разуме, и он не мог это игнорировать. Он не должен быть тут. Его место было в старой башне с Гаспаром, где они изучали тайны магии, которые ждали их рьяные разумы. Что хорошего он думал достичь, прибыв сегодня в Роузвард? Лучше отпустить Хелению. Сосредоточить силы на будущем.
— Боги, — прорычал он и отвернулся от воды. Он сосредоточился на вершине дороги, пошел быстрее, чем до этого.
Звуки празднования донеслись до его ушей, когда он добрался до вершины холма. Он прошел к главным вратам, которые были широко открыты для гостей, замер и смотрел на длинную дорогу. Розы матери цвели, красные и розовые, они наполняли мир своими сладкими ароматами. Фонари из кружев серебра на высоких столбах стояли по бокам от дороги, ждали заката, чтобы их зажгли. Большие входные двери были широко открыты, гости бродили по садам, коротали время до начала церемонии. Даже издалека Соран узнал некоторые лица. Там был мэр Квиндов, прибывший из Вимборна, с миссис Квиндов под рукой. Мужчина скромного происхождения, но богатый, он выглядел потно и нервно среди аристократов. Его жена выглядела храбрее со шляпкой с пером, даже смогла переброситься парой фраз с леди Ривелль. Только после этого ее муж отвел ее в сторону и зашептал на ухо, скорее всего, о том, что леди Ривелль не была леди, а была куртизанкой, попавшей в Дорнрайс с богатым гостем-клиентом.
Соран тихо рассмеялся, глядя на небольшую драму. Все эти люди, изящные аристократы и пресмыкающиеся люди вызвали у него отвращение и изумление. Он вырос среди них, но, в отличие от Итана, научился видеть сквозь их завуалированное отчаяние. После этого дня он не будет с ними связан.
После этого дня… что бы ни случилось.
Он прошел по дороге решительно, придерживая капюшон. Никто не заметил его. Он был в простом коричневом плаще, а не нарядной мантии, как любили в Мифатес, и потому стал почти невидимым для роскошных гостей.
Он опустил ногу на нижнюю ступеньку крыльца, и лорд Сильвери появился над ним. Лорд Роузварда был роскошен в красном и золотом с короткой мантией, прикованной к плечу двумя большими брошами в виде роз. Его длинные светлые волосы были собраны в косу с бархатной лентой, и он шел с красивой тростью, чтобы скрыть небольшую хромоту, след давних дней войны.
Соран остановился на миг от вида отца. А потом быстро бросился в сторону, к входу на кухню за углом. Ему не хватало попасться на глаза лорду Сильвери и объяснять, что он тут делал.
Кухни были безумными от активности, и никто не заметил Сорана, когда он прошел внутрь. Он увидел, как главный повар агрессивно запихивал начинку в огромную птицу, а кухарка с большими ушами потела у огня, крутя кабана на вертеле. Готовились и уже были готовы пирожные, слуги спешили туда-сюда с тарелками, звучали крики радости, возмущения и отчаяния. Это был отдельный мир, которому Соран не принадлежал.
Он обошел длинные столы, скользнул мимо печей и огня и добрался до лестницы. Он поднялся по ступенькам среди служанок, и никто не окликнул его.
Верхние этажи были странно тихими, вся активность была в главном зале дома. Соран ощущал себя как призрак, тихо шел по коридорам. Хеления точно была внизу, окруженная слугами, которые готовили ее к церемонии. Он не мог застать ее одну. Но если он сможет привлечь ее взгляд, она улизнет от толпы и встретится с ним в тихой комнате.