— Это добавляет интриги всему этому делу, — Соран фыркнул и покачал головой. — А я думал, что хуже быть не может.
— Итан ее любит, Соран, — леди Сильвери сжала ладони на коленях почти в мольбе. — Для тебя это ничего не значит?
Соран хрипло выругался, и его мать покраснела от плохо сдерживаемого гнева. Он прошел к окну. Он стоял, сцепив ладони за спиной, глядя на сады. Напротив было крыло дома с длинным банкетным залом, все окна были широко открыты. Оттуда он видел длинный стол и тени слуг, которые носили хрустальные кубки и серебряную с золотом утварь для грядущего пира.
— Конечно, он ее любит, — пробормотал он, не переживая, слышали ли его. — Как любил моего коня, пока не заставил прыгнуть, после чего конь сломал ногу. Как любил мою рыжую борзую, пока не застрелил ее случайно на поле. Итан любит все мое. Он не может вынести, что у меня что-то есть, ведь я — второй сын. Это должно принадлежать ему.
Леди Сильвери встала. Он не смотрел на нее, а она тихо подошла к нему. Она коснулась его руки.
— Хеления — не твоя, — мягко сказала она. — Она управляет собой. И она выбрала Итана.
Соран выругался снова и посмотрел на свои ступни, стиснув зубы.
— Соран, — начала его мать, и он напрягся от нежности в ее тоне. К его облегчению, колокольчик ясно зазвонил в саду. Гости снаружи посмотрели на дом, а потом медленно пошли туда. Воздух наполнился их взволнованными голосами, они были как стая щебечущих птиц. Соран скривился.
Леди Сильвери вздохнула и отошла.
— Мне нужно идти. Прошу, Соран, не оставайся для этого. Вернись в Вимборн. Хеления заслуживает этого от тебя.
— Но, как ты уже поняла, Хеления меня пригласила, — Соран повернулся и поймал взгляд матери. — И что это значит, по-твоему?
Он смотрел, как лицо матери бледнело, и одно веко подрагивает. А потом она взяла себя в руки и сказала только:
— Если бы не ради Хелении, то ради меня. Уходи. Пока еще можешь.
Она повернулась и покинула комнату, закрыла за собой дверь. Если бы был замок, она бы точно его заперла, как пленника.
Соран снова посмотрел в окно, повернул голову, чтобы видеть вход в дом, где еще стоял лорд Сильвери, приветствуя гостей улыбкой, пока они подходили, пожимали руки, кланялись и целовали пальцы в кольцах. Соран ощутил то же восхищение и презрение к своему отцу, как и многие юноши его возраста. Но в тот миг он ненавидел отца.
Он ждал, пока не убедился, что мама ушла, а потом скрыл голову капюшоном и вышел из комнаты. Он двигался тихо, спешил по коридору, следуя на звук множества голосов, пока он не попал в большой холл за входными дверями. Зал был огромным, как банкетный, обрамленный колоннами и изящной лепниной, и в дальнем конце поднималась широкая лестница с высокими перилами и украшениями на них в виде виверн. Кто-то заменил увядшие цветы у окна, ведь Соран всюду видел розы в вазах и гирляндах. Воздух был почти вязким от их запаха.
Он держался в конце собравшейся толпы, скрываясь за колонной. Жена мэра Квиндова и ее шляпка с пером неплохо прикрывала его, и он мог из-за нее следить за собравшимися.
Что он тут делал? Мысль пронзила его разум, и он скривился, как от физического удара. Его планы найти Хелению, вразумить ее, попросить оставить эти глупости и убежать с ним растаяли, как золото фейри на рассвете. Он коснулся бумаги с заклинанием под камзолом, скрытым у сердца, но сила под его пальцами вдруг показалась мелочной и бесполезной.
Все-таки, если так решила Хеления…
Музыка вдруг зазвучала в холле. Музыканты из собора в Вимборне заиграли первую из семи священных свадебных песен, и певец вышел вперед и запел высоким сладким сопрано. Гости вздыхали в предвкушении, хотя каждый слышал эту песню и такое выступление уже не меньше дюжины раз. Соран скрестил руки на груди, опустил голову, пряча лицо глубже в капюшон.
Он выпрямился и вытянул шею, когда толпа перед ним подвинулась и расступилась, пропуская первую процессию. Итан появился из коридора на другой стороне холла, с ним были два юноша в красивых серебряных камзолах. Его камзол был белым, и вместе с длинными золотыми волосами он выглядел как ангел.
Соран оскалился. Был бы у него кинжал на себе, ему пришлось бы сдерживаться, чтобы не броситься сквозь толпу, расталкивая лордов и леди, желая убить его там, когда сопрано достигло крещендо.
Но он не был вооружен. И он стоял, убивая в сердце. Итан шел сквозь толпу к большой лестнице, там он замер. Первая из семи песен закончилась, и вторая, ария невесты, началась.
Все смотрели на вершину лестницы, Соран с ними. Первые ноты мелодии длились вечность, Соран замер с болью внутри. Может, она не придет? Может, ей не требовалась его помощь, чтобы убежать от этого безумия? Может, вместо невесты одна из ее фрейлин выбежит, безумно оправдываясь и заламывая руки? Может…