— Разве ты не знаешь? — Её улыбка была полна вечного покоя и света…
И спящий король почувствовал, что вся его душа наполняется великой радостью оттого, что он избрал служение Царице Небесной. Эта радость была так велика, так блаженна, что разбудила его.
Когда король Олав проснулся, то почувствовал, что его лицо влажно от слез и он лежит, сложив руки для молитвы.
СВЕЧА ОТ ГРОБА ГОСПОДНЯ
Прекрасен город Флоренция. Знаменит он своими дворцами и храмами. Беспокойная река Арно течёт через город, грозя вдруг выйти из берегов, снести узорные мосты, затопить окрестные дома.
Немало искусных мастеров прославили свой любимый город. Художники и ювелиры, ткачи и прядильщики, оружейники — да всех и не перечесть.
Жил во Флоренции некто Джакопо дель Уберти, человек мудрый и преуспевший в своём ремесле. Недаром говорили, что он лучший ткач в городе. Его покрывала из тонкого льна больше напоминали чудесные картины, так удивительно были на них изображены цветы и невиданные птицы, причудливые скалы и крылатые звери.
Богатые люди издалека приезжали, чтобы купить его узорные покрывала, и все с великой похвалой отзывались об его искусстве.
Была у Джакопо любимая дочь Франческа. Слава о её красоте разлетелась по всей Италии.
— Вот идёт Франческа, дочь Джакопо, — говорили соседки, когда Франческа с молитвенником в руках шла к обедне. — До чего мила, а уж какая скромница! Ресницы у неё такие длинные и золотистые, что на них садятся бабочки, приняв их за диковинные цветы.
Но всего прекрасней были глаза Франчески, кроткие и лучистые. Обладали они удивительным свойством. Если что-то огорчало Франческу и глаза её наполнялись слезами, то они начинали сиять и блестеть, словно зеркала, и каждый мог увидеть в них своё отражение.
Много знатных юношей часами простаивали под окнами дома Джакопо в надежде хоть на миг увидеть Франческу. Даже сыновья надменных дожей из далёкой Венеции засылали к Джакопо сватов.
Но Франческа выбрала себе в мужья флорентийца Раньеро ди Раньери — оружейных дел мастера.
— Моя милая дочь, — сказал Франческе отец. — Я знаю Раньеро ди Раньери, да, по правде, кто его не знает! Справедливости ради надо признать, что Раньеро безудержно смел и отважен, щедр и бескорыстен. Но его смелость легко переходит в драчливость, щедрость — в расточительность. Он хвастлив и криклив, жесток с животными, бывает груб и несдержан на язык. Нет, никогда я не дам согласия на этот брак, потому что он принесёт тебе лишь горе и разочарование!
— Отец, — ответила Франческа кротко, но твёрдо, как только она одна умела. — Я полюбила Раньеро таким, какой он есть. Он так дорог мне, что если ты не согласишься — я удалюсь в монастырь, потому что я никогда не полюблю никого другого.
Слезы набежали на глаза Франчески, и Джакопо увидел в них своё отражение; упрямое суровое лицо и мрачный взгляд.
“Моя девочка, милая, добрая, нежная девочка, — подумал Джакопо. — Не могу же я лишить тебя земного счастья. Кто знает, может быть, рядом с тобой Раньеро изменится, оставит своё буйство и сердце его смягчится…”
И он дал согласие на их брак.
Все вельможи Флоренции собрались в храм на свадьбу Франчески и Раньеро. И все сошлись на том, что никогда ещё не видели невесты красивей и благородней.
А Франческа так и сияла от счастья. Ей казалось, что она видит перед собой свою любовь.
“Моя любовь подобна сверкающей золотистой ткани, — думала Франческа. — Она так велика, что я могу окутать ею весь Божий мир!”
Франческа вошла в дом Раньеро, и на первых порах ничего не омрачало их жизни.
Но прошло совсем немного времени, и Раньеро показал свой необузданный нрав.
Однажды ему захотелось поупражняться в стрельбе. У Франчески была любимая перепёлка. Клетка с перепёлкой висела у входа в сад над воротами. Раньеро отворил клетку и выпустил перепёлку на волю. А когда птица взлетела в воздух, он одним метким выстрелом убил её на лету.
Франческа не могла понять, как Раньеро мог так огорчить её, ведь он знал, что это её любимая птица.
Но дальше пошло ещё хуже. Что ни день, то новая выходка — вздорная и жестокая.
Кто-то из завистников Джакопо дель Уберти нашептал Раньеро, что в мастерской старого мастера примешивают в лён пеньку. Раньеро стал болтать и трезвонить об этом на всех перекрёстках. Джакопо всегда славился своей честностью, и ему было оскорбительно доказывать, что это ложь, и сознавать, что его доброе имя запятнано.
А буйным проделкам Раньеро не было конца.