Эмир не оглядывался на дружину. Ему не хотелось, чтобы бойцы прочли озабоченность на его лице.
Эти свиньи космофлотцы заставили его ждать. Никто не вышел его встретить — а это было неуважение. Эмир никому не мог позволить неуважения к себе, иначе быстро перестал бы быть эмиром. Безошибочным чутьем вожака стаи он чувствовал, что еще немного — и унизительное ожидание под дверью начнет подтачивать его авторитет.
— Кто вы такие? — наконец-то проснулась громкая связь бункера.
Не слишком вежливый ответ, но даже такой был лучше полного молчания. Выдерживая паузу, Эльдар выплюнул окурок и тщательно втер ботинком в грунт. Неспешно надвинул маску. Затем повернулся к своему знаменосцу и махнул рукой: не мог же он ронять свой авторитет, лично отчитываясь перед кем-то невидимым.
Рослый, плечистый знаменосец с готовностью соскочил с седла. Отработанным эффектным движением выхватил из-за спины флаг, воткнул в землю и развернул одним широким рывком. Зеленое полотнище с золотой арабской каллиграммой, заключенной в восьмиугольник, шумно захлопало на ветру.
— Великий эмир и президент Иделистана! — проревел знаменосец. — Верховный военный и гражданский уполномоченный Волгоградский, Волжский, Краснослободский, Сарпинский, Балыклейский, вовеки победоносный Эльдар Хаджи Музаффаршах Данияр-оглы из рода Гусейновых с приветствием и дипломатическим визитом к наместнику Космофлота!
Прошло некоторое время, прежде чем громкая связь снова заговорила:
— Господин эмир, — тон стража бункера стал явно почтительнее. — Вы можете войти. Ваши люди пусть подождут снаружи.
Эмир с каменным лицом обернулся к помощнику.
— Вагиф, ты за старшего, — распорядился он. — Буду выходить на связь, — он похлопал по рации на поясе, — каждые двадцать минут. Пропущу один сеанс — ты знаешь, что делать.
— Есть, мой эмир.
Эльдар Гусейнов неторопливо слез с седла и, не оглядываясь, тяжелой уверенной походкой зашагал к бункеру.
Его уверенность была показной. Он понимал, что по сути отдает свою жизнь в руки космофлотцев. Пулеметные стволы настороженно следили из амбразур. Кто-то внутри мог в любой момент нажать гашетку, и ни Эльдар, ни его бойцы ничего не смогли бы сделать в ответ. Надежда была одна: что Космофлот так же, как и они, нуждается в дружбе.
Массивные створки бронедверей с подвыванием гидравлических приводов начали отворяться. Эльдар шагнул во мрак тамбура. Снял маску, постоял, чтобы глаза привыкли к темноте. Стены в угрюмо-зеленой краске стен, стальные челюсти турникета, пост охраны за пуленепробиваемым стеклом — все было как во всех бункерах.
— Господин эмир, приветствую! — Навстречу шагнул невысокий остроносый мужчина в синем рабочем комбинезоне с множеством кармашков, протянул руку. — Доктор Лен Сторм, начальник строительных работ. Я должен совершить какой-то ритуал?
Эльдар улыбнулся.
— Необязательно. Приветствую, доктор Сторм. — Стоя в дверях, на виду у дружины, вожди обменялись крепким рукопожатием.
— Простите, что не встретил сразу, — в голосе Сторма не чувствовалось вины. — У нас очень много работы, а людей мало. Да что мы тут стоим — идемте ко мне.
Следуя за Стормом, Эльдар вышел из вестибюля на винтовую лестницу. Они направились вниз, на жилые уровни — металлические ступени лязгали под ногами, лампы тускло горели в решетчатых коробах. Сейчас я могу запросто выстрелить ему в спину, думал Эльдар. Но не буду. Зачем?
— Очки и маски можете уже не носить, — бросил Сторм, — озоновый слой восстановился. Вы, как я понимаю, местный правитель? — без перехода спросил он. — Простите, если задаю глупые вопросы. Мы плохо знаем, что творится у вас, наземников.
— Как и мы о вас.
Сторм понимающе кивнул.
— Вас интересует, зачем мы прилетели. Конечно, я расскажу. Наши планы вполне открыты. Наша задача — восстановить космодром Кап-Яр. Еще тридцать сбросов контейнеров — и можно будет развернуть производство бетона, начать реконструкцию взлетной полосы. Через четыре месяца начнем принимать шаттлы, построим верфь, через два года планируем первый старт…
Под увлеченную болтовню Сторма они сошли с лестницы на второй подземный этаж и двинулись по коридору. Свет редких ламп выхватывал из темноты участки стен из ячеистого бетона, местами попадался намалеванный по трафарету указатель: «Секция А1», «Блок А15». По стенам извивались пыльные сплетения кабелей и труб.