Девушка подбежала совсем близко, и рыцарь, наклонившись с седла, подхватил её за руки и, легко подняв, как пушинку, усадил впереди себя в седле.
– Вам нечего опасаться, миледи, – успокоил он перепуганную насмерть девушку, которая явно была не простой селянкой, а дамой знатного происхождения, – мой меч всегда при мне, и я никому не позволю обидеть вас.
Рыцарь сам удивился своему внезапному красноречию, а девушка доверчиво прижалась к нему и прошептала:
– Благодарю вас, сэр, я ужасно взволнована, и мне очень страшно.
В нос ему пахнул нежный аромат вереска от распущенных по плечам серебристо-русых волос и горячий запах молодого женского тела. Сэр Персиваль невольно крепче прижал к себе так доверчиво прильнувшую к нему девушку, и вдруг замер. На поляну вынеслись на всём ходу и вдруг резко остановились несколько всадников, впереди которых выделялся богатой одеждой и гордой осанкой пожилой седоватый мужчина. Он уставился на рыцаря гневным взглядом.
– Кто вы, сэр? – прогремел низкий властный голос. – И кто дал вам право обнимать мою дочь?
При звуках его голоса девушка ещё крепче прижалась к своему спасителю.
– Я рыцарь Персиваль Кавендиш, милорд, и следую в своё новое владение Брунгард, которое уже по всем признаком недалеко отсюда. А дочь ваша испугалась чего-то в лесу и попросила у меня защиты. Как мужчина, и рыцарь к тому же, я не мог ей отказать в помощи, как вы понимаете.
Разгневанный отец девушки продолжал хмуриться, но вот лицо его немного просветлело.
– Я лорд Энтони Горсей, сэр Персиваль, – проговорил он, наконец, – а в ваших объятиях моя дочь Розамунда. И я полагаю, что в такой компрометирующей ситуации вы отдаёте себе отчёт в том, что теперь должны, как порядочный человек, жениться на ней.
– Я? Жениться, милорд? – рыцарь широко открыл глаза.
Женитьба никак не входила в его планы, дел и забот и без того было предостаточно.
– Да. Вы. Жениться и немедленно, – грозно рыкнул лорд Горсей. – Она ведь так недопустимо близка к вашему телу, что иного выхода быть не может.
Он опять нахмурился:
– Хотя, клянусь небом, у меня были совсем другие планы в отношении моей единственной дочери.
Рыцарь от неожиданности буквально потерял дар речи. Повороты судьбы были в последнее время слишком крутыми, не всякий усидит в седле при таких кульбитах. Девушка, между тем, всё крепче прижималась к нему и дрожала всем телом, как пойманный в силки заяц. По-видимому, гнев родителя поверг её в ужас. Оттолкнуть несчастную у рыцаря просто не достало сил, и он так и сидел, продолжая держать испуганную красавицу в своих объятиях.
– И мы едем в мой замок Чолкэм, немедленно, сэр, – продолжил лорд столь же грозно. – Наш священник совершит обряд обручения.
– Но мои люди, милорд, – обрёл, наконец, голос сэр Персиваль, – они ждут меня.
– Где вы оставили своих людей, сэр? Укажите место, и мои воины приведут их. Мы пригласим их в замок, разумеется.
Сэр Персиваль указал направление, и два воина лорда, повинуясь его взгляду, унеслись по тропинке, совсем недавно приведшей рыцаря к этой красивой поляне, где его ожидали совершено неожиданные события. Но деваться было некуда, и мужчина, так и не сняв с седла всё ещё дрожащую красавицу, что была теперь предназначена ему в жёны, двинулся следом за грозным лордом.
Замок Чолкэм открылся их взглядам, как только они выехали из леса. Он стоял на невысоком холме и имел весьма внушительный вид. Штурмовать такую крепость вряд ли под силу отдельному отряду, решиться на это могла бы лишь небольшая армия, подумалось мимоходом, – это заговорил воинский опыт рыцаря. Ведь сколько крепостей на своём пути по французской земле они штурмовали, брали и разрушали. Война – жестокое дело, и она легко разрушает то, что люди возводят годами. Но их королю Эдуарду понадобилась, в добавок к собственной, ещё и французская корона, а долг вассалов повёл их за своим сюзереном. Надо признать, однако, что Эдуард был отличным военачальником и заботливым командиром. Он дорожил жизнями своих солдат и не рисковал ими без особой надобности. Но сейчас думать о битвах, которые остались позади, и той, что принесла ему эти неожиданные приключения, времени не было. Надо было попытаться с достоинством выйти из создавшегося положения. Хотя надежд на благополучный исход было мало. И в этот момент он услышал тихий голос у своей груди:
– Не волнуйтесь, сэр, всё, может быть, ещё и обойдётся.
И в устремившихся к нему бездонных синих глазах сверкнули озорные огоньки. Сейчас в них не было и искорки страха. Девушка лукаво улыбнулась ему и легко соскользнула с коня, подхваченная руками подбежавшего грума.