— А в худшем? — испуганно спросила Дульсе.
— А в худшем — он заодно с этим сбродом, который шумит там, под окнами.
— Этого не может быть! — горячо воскликнула Дульсе.
— Идеалистки! — хмыкнул Эдуардо, вгрызаясь в кусок мяса, обильно сдобренного перцем.
Сброд под окнами действительно шумел.
Драка и свалка, начавшаяся после криков Чучо, продолжалась долго. Каждый получивший удар считал своим долгом дать сдачи, неважно кому, первому попавшемуся под руку. В результате все оказались основательно побитыми, а двоих связали.
Долго разыскивали оброненный фонарик. Когда наконец нащупали его на земле и включили, то обнаружили, что связаны Кике и Чучо.
Оба ругались на чем свет стоит.
— Идиот плешивый! - орал Кике на своего товарища по несчастью. - Все из-за тебя! Кто тебя просил лезть в мои семейные дела!
Чучо ехидно отозвался:
— А братишка-то твой сбежал!
— И правильно сделал, — огрызнулся Кике. — Я бы на его месте поступил так же. Если бы не приказ шефа... Тьфу, как противно здесь находиться рядом с тобой, козел вонючий. От тебя же несет, как от тухлой рыбы!
— На себя посмотри, пугало! — не остался в долгу тощий Чучо.
Затем оба завопили:
— Эй вы, кретины безмозглые! Развяжите нас немедленно! Вы что, совсем свихнулись — связывать своих? Вот расскажем шефу, он вас по головке не погладит.
При слове «шеф» окружающие бандиты сразу притихли и принялись перерезать веревки.
У кого красовался синяк под глазом, у кого кровоточил нос. Лишь теперь каждый из них задумался: а на кого нападали-то? С кем дрались? Посторонних-то тут нет.
— Помалкивай, Чучо, о моем брате, — шепнул Кике. — Не то тебе несдобровать.
— Подумаешь, напугал, — так же шепотом отозвался Чучо. — Что ты мне можешь сделать!
Кике ответил ему почти ласково:
— А я ничего не буду делать, сморчок. Я просто скажу этим ребятишкам: вот, друзья, это он крикнул «Хватай!». Это из-за него у вас расквашены физиономии. Потом я отойду в сторонку, а они с тобой разберутся. Понял, мухомор?
— Понял, — сник Чучо.
— Умница, понятливый! — Кике так хлопнул его по плечу, что тот присел.
После потасовки у всех этих отъявленных негодяев было одно общее желание — выпить. Но на много километров в округе не было ни лавки, ни кафе, ни жилого дома, в который можно было бы постучаться и потребовать чего-то спиртного. Бандиты ходили злые и подавленные.
— Черт нас занес в эту глухомань! — роптали они.
Кике вспомнил:
— А у этих двух дур, которых мы сторожим, есть выпивка в холодильнике!
Чучо поддержал его:
— И они совсем полные дуры, если за вечер не вылакали все до капельки. Надо наведаться к ним, проверить.
— Шеф не велел до особого приказа заходить внутрь.
— Шеф, шеф! Поторчал бы он сам здесь ночью.
— Точно! Небось спит сейчас на шелковых простынях
— Попив на ночь дорогого коньячка...
Гости Розы и Рикардо Линаресов поднялись из-за стола и стали прощаться.
Служанка Селия убирала посуду. Почти все блюда остались нетронутыми, за исключением маисового торта, полностью уничтоженного Кандидой. Теперь она, сытая и довольная, похрапывала прямо на своем стуле.
Праздничные свечи догорели до самого основания, а цветы в хрустальной вазе поникли, будто и они почувствовали неладное.
Лаура чмокнула Розу в щеку:
— Советую тебе все-таки поспать, дорогая. Прими снотворное.
Феликс Наварро и Рохелио пожимали руку Рикардо:
— Не унывайте! Если будут новости — звоните немедленно!
Эрлинда, жена Рохелио, предложила:
— Роза, хочешь я останусь ночевать у тебя?
— Спасибо, Эрлинда, не нужно, — махнула рукой Роза. — Не волнуйся, я в порядке.
Пробило полночь, пора было расставаться. И тут раздался звонок в дверь.
Все застыли, не веря своим ушам. А потом хором выдохнули:
— Слава Богу!
Роза и Рикардо одновременно бросились открывать, сталкиваясь и мешая друг другу. Они долго возились с замком — руки у них дрожали.
— Вернулись, вернулись, — приговаривала Роза. Наконец дверь распахнулась.
Рикардо уже раскрыл объятия, но...
На пороге стояли вовсе не две девушки, а двое мужчин: мексиканец Пабло и француз с пепельными волосами, элегантный Жан-Пьер.
Оба были бледны и тяжело дышали.
Пабло коротко произнес:
— Лус!
Жан-Пьер подхватил:
— Дульсе!
И оба, не сговариваясь, выпалили одно-единственное слово:
— Опасность!
Роза, потеряв последние силы, опустилась на ковер. Лаура и Эрлинда принялись хлопотать над ней.