Выбрать главу

Ройс с улыбкой поднялся.

– Детали, детали. Вы двое готовы идти?

– Надо полагать, ты собираешься выследить ту ведьму и убить ее? – с отвращением спросил Адриан, когда они поднимались по заросшему полевыми цветами склону.

– Знаешь, для солдата ты не слишком любишь убивать, – заметил Альберт.

– Я видел столько убийств, что хватит на три жизни. И мне не нравится идея выслеживать женщину, зная, что он с ней сделает, когда мы ее найдем.

– Мы не будем охотиться на ведьму, – заявил Ройс.

– Правда? – удивился Адриан. – Но как насчет наших лошадей и вещей?

– Смотри. – Ройс показал вверх по склону, на дом. Там, привязанные к остаткам крыльца, стояли их лошади.

– Не понимаю… – Адриан преодолел оставшуюся часть пути бегом и проверил сумки и седла. – Все на месте.

– Полагаю, их вычистили, а также накормили и напоили, – сказал Ройс. – И гляди-ка, – наклонившись, он согнул ногу одной из лошадей, продемонстрировав блестящую подкову, – еще и подковали.

– Я не понимаю. Почему она их вернула?

– Надо полагать, она или ее главный прочел записку, которую я оставил в своей сумке.

– Ты оставил записку для воровской гильдии? И что в ней говорилось?

– Что эти лошади принадлежат мне, и им следует хорошенько подумать, прежде чем их брать.

Альберт с Адрианом недоуменно переглянулись.

– Они меня знают. У нас договор. Они не трогают меня… а я не трогаю их.

– Ты не трогаешь их? – насмешливо переспросил Альберт.

Ройс улыбнулся ему… не слишком дружелюбно. Затем порылся в сумке и достал клочок пергамента.

– Что там написано? – поинтересовался Альберт.

– «Пожалуйста, примите наши извинения за неудобства», – прочел Ройс, усмехнулся и закончил: – Сучка не знала.

Ройс поднял пергамент и громко произнес:

– Извинения приняты.

Альберт нервно огляделся.

– Они здесь?

– Смотрят, как я поступлю.

– И как ты поступишь?

Ройс посмотрел на него.

– Думаю, попытаю удачи в пруду побольше, раз у меня есть наживка пожирнее. Не пора ли съездить в Медфорд?

Виконт посмотрел на хлев, затем на свою замызганную ночную сорочку. И кивнул.

– Ты можешь ехать со мной, – предложил Адриан, перекидывая ногу через седло. Потом обратился к своему другу: – Надеюсь, ты усвоил урок.

Ройс вскинул бровь.

– Я?

Он отвязал лошадь и сел на нее.

– Ты сказал, что мир – холодное, жестокое место.

– Так и есть.

– А еще сказал, что Альберт умрет от голода в том хлеву… что никто ему не поможет. – Адриан широко улыбнулся и протянул виконту руку. – Подсобить, Альберт?

– Я помогаю ему исключительно ради выгоды, которую он может…

– Не имеет значения. Ты ошибся.

– Я не ошибся. Я…

– Даже поступая так из эгоистичных соображений, ты все равно помогаешь спасти ему жизнь. Это означает, что из помощи незнакомцу может получиться что-то хорошее, а следовательно, мир вовсе не так уж плох.

Ройс нахмурился. Открыл рот, ничего не сказал, сжал губы, нахмурился еще сильнее. В конце концов поднял капюшон и пустил лошадь рысью.

– Я еще сделаю из него человека, – пообещал Адриан Альберту, трогаясь в путь.

Глава третья

Совет Амрата

С креслом были проблемы. Амрат Эссендон мог провести два дня в седле и чувствовать себя превосходно, но пять минут в кресле причиняли ему ужасные страдания. Он не привык сидеть на месте. Лучшие дни своей жизни он провел с мечом в руке и кровью на лице. Поскольку он правил мирным королевством, хорошие дни ему выпадали редко. Большинство были похожи на этот. Он был заперт в серой комнате, прикован к жесткому креслу, окружен могущественными людьми – людьми, которым не мог доверять.

Перси Брага снова говорил. Амрат видел, как качаются его кружевные манжеты, слышал жужжание его голоса. Новый канцлер имел привычку слишком оживленно жестикулировать и слишком витиевато выражаться. Неправильное воспитание вместе с избыточным образованием разрушали мыслительные способности. Жаль, ведь он был выдающимся бойцом. Даже жесты во время беседы выдавали умение обращаться с мечом. Его сбалансированные шаги и движения запястий напомнили Амрату о лучшем друге, Лео Пикеринге. Оба были прекрасными мечниками, но королю не слишком нравился их стиль – чересчур изощренный. Подобная изящность может неплохо смотреться на турнире в честь Зимнего праздника, однако на залитом кровью поле битвы Амрат предпочел бы топор.

– В результате мы видим очередной виток торговой войны с Уорриком, – говорил Брага. – У нас есть основания полагать, что Чедвик почти наверняка поднимет пошлины на ввоз. Его примеру может последовать Глостон – такое уже было. Если это произойдет, мы будем терять сотню тенентов из каждых двух сотен выручки.