— Так вы доктор Нокс? Я про вас читала. Как странно, что вы приехали сюда, на остров. Зачем? То есть что вас заставило? Это необычно, правда, Ричард? — Она полуобернулась к нему и торопливо продолжала: — Правда же, обычно люди тут подолгу не живут. Приплывают — и уплывают. Куда? Не знаю. Покупают фрукты, соломенные шляпы и дурацких кукол, потом возвращаются на корабль, и корабль уходит. Куда они уплыли? В Манчестер?[219] В Ливерпуль?[220] А может, в Чичестер[221], наденут там плетеную соломенную шляпу и пойдут в церковь. Смешно. Люди вообще смешные. Говорят: «Не знаю, я прихожу или ухожу?» Моя няня так говорила. Но ведь это правда? Это жизнь. Приходит человек или уходит? Я не знаю.
Она покачала головой и вдруг засмеялась. Ллевеллин видел, что она покачнулась, когда садилась; он подумал: «Она вот-вот потеряет сознание. Интересно, муж знает?»
Но быстрый взгляд на Уайлдинга все ему объяснил. Этот опытный путешественник ничего не понимал. Он наклонился к жене, и лицо его осветилось любовью и тревогой.
— Дорогая, у тебя температура. Тебе нельзя было вставать.
— Мне лучше: я наглоталась таблеток, они снимают боль, но дурманят. — Она тихонько засмеялась и откинула со лба светлые, почти белые волосы. — Не хлопочи надо мной, Ричард. Дай лучше доктору Ноксу выпить.
— А тебе? Налить бренди? От него тебе станет лучше.
— Нет, мне лимонад.
Он подал ей стакан, и она с улыбкой поблагодарила.
— От пьянства ты не умрешь, — пошутил он.
Ее улыбка стала напряженной. Она сказала:
— Кто знает?
— Я знаю. Нокс, а вам чего? Виски? Безалкогольное?
— Бренди с содовой, если можно.
Она не сводила глаз с его стакана.
Вдруг она сказала:
— Мы могли бы уехать. Уедем, Ричард?
— С виллы? С острова?
— Ну да.
Уайлдинг налил себе виски и встал позади ее стула.
— Куда хочешь, дорогая. В любое время. Хоть сейчас.
Она вздохнула — долгий, глубокий вздох.
— Ты такой… такой добрый. Конечно, я не хочу уезжать. Да и разве ты можешь? Ты должен управлять имением. Наконец все уладилось!
— Это не имеет значения. На первом месте — ты.
— Я могла бы уехать одна… хотя бы ненадолго.
— Нет, мы поедем вместе. Я хочу, чтобы ты всегда чувствовала, что о тебе заботятся, что всегда есть кто-то рядом.
— Думаешь, мне нужен хранитель? — она неудержимо захохотала и так же внезапно умолкла, зажав рот рукой.
— Я хочу, чтобы ты чувствовала, что я всегда с тобой, — сказал Уайлдинг.
— О, я это чувствую… всегда.
— Поедем в Италию. А хочешь, в Англию. Может, ты тоскуешь по Англии?
— Нет, — сказала она. — Никуда мы не поедем. Останемся здесь. Все будет так же, куда бы мы ни уехали. Везде одно и то же.
Она с мрачным видом поглубже уселась в кресло, потом вдруг взглянула через плечо вверх на Уайлдинга, на его озадаченное, встревоженное лицо.
— Дорогой Ричард. Ты так замечательно ко мне относишься. Ты так терпелив.
Он нежно проговорил:
— Пока ты это понимаешь, для меня нет ничего важнее.
— Я знаю — о, я это знаю.
Он продолжал:
— Я надеялся, что здесь ты будешь счастлива, но теперь вижу, что тебе не удалось отвлечься.
— Здесь доктор Нокс, — напомнила она.
Она повернулась к гостю и одарила его внезапной веселой улыбкой. Он подумал: «Каким чудным созданием она могла бы быть… была».
Она продолжала:
— Что касается острова и виллы — это земной рай. Ты так однажды сказал, и так оно и есть. Земной рай.
— А-а!
— Но я не могу его принять. Доктор Нокс. — В голосе опять послышалось стаккато, — вы не считаете, что надо иметь очень сильный характер, чтобы вынести рай? Как у тех старых благословенных первых христиан, о которых поется в гимне, которые сидели рядком под деревьями с коронами на головах, — я всегда считала, что короны ужасно тяжелые, — и снимали свои золотые короны у моря. Наверное, Бог разрешал снимать короны, потому что они были очень тяжелые, их нельзя носить все время. Некоторым достается слишком много всего, правда? — Она встала и снова покачнулась. — Я, пожалуй, пойду лягу. Ты был прав, Ричард, у меня температура. Но короны ужасно тяжелые. Жизнь здесь похожа на сбывшийся сон, только я больше не хочу снов. Я должна быть в другом месте, не знаю где. Если бы…
Она рухнула, и Ллевеллин, ожидавший этого, подхватил ее и передал Уайлдингу.
219
Манчестер — крупный промышленный центр в графстве Ланкашир на северо-западном побережье Англии.