Тремя часами позже Tea уже поднималась по ступеням своего дома; ее губы кривились, словно от боли.
Она решительно прошла в кабинет, расположенный в задней части дома. Молодой человек с красивым, но осунувшимся лицом стремительно обернулся на ее шаги.
— Tea! Слава Богу, ты вернулась. Слуги сказали, ты уехала в деревню.
— Услышала, что произошло, и тут же вернулась, Ричард.
Даррел обнял ее за талию и повел к дивану. Они уселись бок о бок, и Tea непринужденно высвободилась из его объятий.
— Положение очень скверное, Ричард? — спокойно спросила она.
— Что скрывать? Хуже некуда.
— Рассказывай.
Он принялся говорить, все время расхаживая по комнате. Tea молча слушала его рассказ. Она никак не могла сосредоточиться. Перед глазами плыло, мелькали вокзал, гостиничный номер в Дувре, любимое лицо… Иногда голос мужа доносился словно издалека, иногда она просто его не слышала.
Все же она услышала достаточно, чтобы понять. Даррел умолк и снова опустился на диван рядом с нею.
— Хорошо хоть, — закончил он, — что до твоего имущества они не могут добраться. Да и дом записан на тебя.
Tea задумчиво кивнула.
— Значит, это у нас осталось, — произнесла она. — Что ж, могло быть и хуже. Просто нам придется начать все с начала, вот и все.
— Да, да, разумеется, — подхватил он с наигранным оживлением.
— Значит, не все, — догадалась Tea. — Он рассказал мне не все.
— Что еще, Ричард? — мягко спросила она. — Что-то действительно серьезное?
Он замялся.
— Серьезное? Что же может быть серьезней?
— Тебе видней, Ричард.
— Да все будет в порядке, — отозвался тот, пытаясь успокоить то ли жену, то ли самого себя. — Обещаю: все будет в порядке.
Он порывисто обнял ее за плечи.
— Как же я рад, что ты здесь! Теперь все точно будет хорошо. Ведь у меня есть ты, правда?
— Да, Ричард, у тебя есть я, — тихо ответила она, уже не сбрасывая его руки.
Он притянул ее к себе и поцеловал, словно ее присутствие его успокаивало.
— У меня есть ты, — радостно повторил он, и она снова ответила:
— Да, Ричард.
Он опустился на колени у ее ног.
— Я так устал! — жалобно произнес он. — Боже, что за день! Какой-то кошмар! Не представляю, что бы я без тебя делал! Господи, какое счастье, когда у человека есть жена.
На этот раз она только молча наклонила голову.
Он положил ей голову на колени и вздохнул, совершенно как усталый сонный ребенок.
— О чем же он умолчал? — снова подумала Tea, машинально гладя его волосы, точно мать, убаюкивающая сына.
— Ты приехала, и теперь все будет хорошо, — снова повторил Ричард. — С тобой я ничего не боюсь.
Его дыхание становилось все ровнее, все спокойнее… Вскоре он уснул, a Tea продолжала гладить его волосы, смотря перед собой невидящими глазами.
— Тебе не кажется, Ричард, — спросила Теа, — что будет лучше, если ты расскажешь мне все?
Этот разговор произошел тремя днями позже. Они сидели в гостиной и как раз собирались обедать.
Ричард вздрогнул и покраснел.
— Не понимаю о чем ты, — сказал тот, отводя глаза.
— Неужели?
Он бросил на нее быстрый взгляд:
— Нет, ну были кое-какие детали…
— Ты просишь у меня помощи, так расскажи мне все. Он как-то странно посмотрел на нее:
— Разве прошу?
Она удивилась:
— Милый, я все же твоя жена.
Неожиданно на его лице появилась прежняя обаятельная лукавая улыбка.
— И удивительно красивая жена, Tea. Впрочем, на другой я бы и не женился.
Он стал расхаживать по комнате, что делал всегда, когда нервничал.
— Не скрою, в некотором смысле ты права, — решился наконец он. — Кое о чем я действительно умолчал.
Он запнулся.
— Я слушаю.
— Черт, так трудно объяснить это женщине… Вы же вечно все переворачиваете с ног на голову. Даете волю воображению и так далее.
Tea молча ждала.
— Понимаешь, — продолжал Ричард, — закон такая странная штука… В общем, он применим далеко не ко всем ситуациям. Я могу совершить поступок совершенно порядочный и честный, а закон будет рассматривать его как… что-то иное. В девяти случаях из десяти он просто закроет глаза, а на десятый, ни с того ни с сего…
Tea постепенно начинала понимать.
— Почему же меня это не удивляет? — думала она. — Неужели я всегда знала, что вышла за бесчестного человека?