Время шло, а она так ничего и не придумала. А сегодня после обеда кто-то из челяди обмолвился о том, что завтра на рыночной площади намечается большая потеха, и Мия тотчас же догадалась, о какой именно «потехе» идет речь…
Она еще ниже склонилась над книгой, чтобы спрятать заплаканные глаза. Мертвую тишину нарушали только короткие реплики тетки и жениха, да тиканье часов на каминной полке. «Завтра его казнят! Завтра его больше не будет!» — ржавой пилой скрежетало в ее голове. Было трудно дышать: грудь словно сдавило тисками. С каждой секундой, с каждым ударом сердца неотвратимо приближался тот миг, когда человек, которого она любит больше всего на свете, предстанет перед палачом.
Мия с тяжелым вздохом перевернула непрочитанную страницу, как вдруг распахнулась дверь, и в комнату ворвался князь Себастьян. Она подняла голову — дядюшка выглядел весьма взбудораженным.
— Нет, подумать только, каков наглец! — возмущенно выпалил он, и все озадаченно уставились на него. — И что мне теперь прикажете делать?
— Что случилось, папа? — полюбопытствовал Константин, выкладывая на стол игральную карту.
— Представляете, что учудил этот мерзавец Мариотти?
Мия как ужаленная подскочила в кресле и тут же целиком обратилась в слух.
— Я даже не знаю, как сказать это при племяннице… — князь бросил на нее смущенный взгляд.
Грудь запылала от жгучего нетерпения.
— Ничего страшного, говори, дядюшка, — сбивчиво пролепетала она.
— Ну что ж… — князь прочистил горло. — Чтобы тебе было понятно, дорогая Мия, я должен кое-что пояснить. У нас в Ангалонии, если человека благородного происхождения приговаривают к смерти, то он имеет право на последнее желание. По традиции мы должны его исполнить… в разумных пределах…
— Само собой, иначе каждый бы просил отменить приговор, — уточнил Константин.
— Ну да. — Себастьян суетливо прошелся до камина и обратно. — Ну так вот, знаете, что пожелал этот ублюдок Мариотти?.. Да простят мне дамы такие выражения.
— И что же? — полюбопытствовала Изабелла.
Мия напряженно вцепилась в подлокотники кресла.
— Кхм, — князь на секунду смутился. — Ну… даже не знаю, как и сказать…
— Говори уже, не томи! — гаркнула тетка.
— В-общем, он потребовал, чтобы сегодня ночью к нему в камеру пришла… — он с виноватым видом повернулся к Мие, — ты, моя дорогая племянница.
— Что?! — хором воскликнули Константин с Изабеллой.
Мию бросило в жар, спина взмокла от пота.
— Я, конечно же, сказал этому подлецу, чтобы он и не мечтал, — продолжил дядюшка. — Предложил ему выбрать вкусный ужин или… кхм… девицу из борделя — ну, что там обычно просят приговоренные…
— А он? — ядовито прищурилась Изабелла.
— Представляете, отказался, — всплеснул руками Себастьян. — Подавай ему принцессу, и все тут. Хочет, мол, ей исповедоваться перед смертью.
— Но почему именно ей? — недоуменно нахмурился Константин.
— Действительно, — тетка с подозрением покосилась на Мию.
Князь пожал плечами.
— Сказал, мол, ее героический поступок в церкви произвел на него неизгладимое впечатление. Но я думаю, дело тут в другом.
— И в чем же?
— Скорей всего, мерзавец просто тянет время. Он знает, что его желание невыполнимо, но чтобы доказать это, нужно созвать юридический консилиум. Казнь назначена на завтра, а теперь придется ее отложить.
— Много чести — плясать под дудку этого предателя! — презрительно фыркнул Константин. — Давайте, казним его — и дело с концом!
— Мы, конечно, можем так поступить, но все же мне не хотелось бы нарушать традицию. Это ляжет пятном на репутацию нашей семьи, — возразил князь.
— Ну и дьявол с ним, — буркнул жених. — Значит, созовем этот чертов консилиум.
Мия сидела сама не своя. Во рту пересохло, руки сводило нервной судорогой. Она с жадностью вслушивалась в разговор, а в мозгу вихрем проносились суматошные обрывки мыслей.
— Постойте! — неожиданно для себя выпалила она. — Я ведь могу с ним увидеться, и вам не придется… — она с усилием проглотила ком в горле, — откладывать казнь.
Три пары глаз потрясенно уставились на нее.
«Дура! Что ты творишь? — вякнул противный голос у нее в голове. — Ты только ускоришь его смерть!»
Мия уже пожалела о своей инициативе, и лишь какая-то безумная надежда не дала ей взять свои слова обратно.
— Но, дорогая… Нет! Я не позволю, — Константин решительно замотал головой. — Вдруг он причинит тебе вред.
Себастьян в задумчивости потер подбородок.
— Чисто теоретически, никакой опасности в этом нет. Мариотти прикуют к стене, и там, разумеется, будет стража… Да тебе даже в камеру заходить не придется, поговоришь с ним через решетку, и все — формально последнее желание будет исполнено, и завтра мы спокойно его казним.
— И все же я не согласен! Где это видано, чтобы принцесса навещала преступника! Мы не можем требовать от нее таких жертв, — заявил Константин.
Мия с пафосом вскинула голову.
— Я готова на любые жертвы ради чести семьи Фьораванти. Ведь я сама скоро стану одной из вас! — высокопарно изрекла она.
— Я восхищен тобой, моя дорогая! — благоговейно выдохнул Константин, а Изабелла презрительно поджала губы.
***
Мия боялась, что жених увяжется за ней в тюрьму, но сегодня в театре давали долгожданную премьеру, которую он бы не пропустил, даже если бы небо обрушилось на землю.
— Миледи, вы точно уверены, что хотите войти в камеру? — Капитан Рикардо огладил свой выдающийся живот. — Мерзавец, конечно, и пальцем вас не коснется, но все же это вовсе не обязательно.
— Уверена. — Мия поправила капюшон бархатного плаща. — Велите вашим людям впустить меня внутрь.
Она огляделась по сторонам. Грубый деревянный стол, пара ободранных стульев, в углу — продавленный диван, а над ним — пейзаж в потемневшей рамке. За спиной капитана — ряды ключей на вбитых в стену гвоздях. Интересно, какой из них от камеры Тео?
— Как вам будет угодно. Бруно! — позвал Рикардо. Двери тотчас распахнулись, и в кабинет вошел стражник с вислыми усами на туповатом лице. — Возьми Джованни, и отведите госпожу к Мариотти. Впустите ее в камеру и внимательно следите за тем, чтобы он не причинил ей вреда. Отвечаете головой, понятно?
— Слушаюсь, капитан! — гаркнул Бруно.
— Одну минуту, — Рикардо протянул руку. — Позвольте вашу корзину, миледи, я должен произвести обыск.
Мия недовольно цокнула языком.
— Это еще зачем?
— Простите, но таковы правила.
Пришлось выполнить его просьбу. Капитан достал из корзины бутылку вина и свертки с сыром и колбасой. Когда он отогнул устилавшую дно вощеную бумагу, Мия невольно вжала голову в плечи.
— А это что? — Рикардо продемонстрировал длинный нож с деревянной рукоятью.
— Нож, — буркнула она. — Колбасу резать.
Она прихватила его на кухне, когда в суматохе собиралась на свидание. Просто так, на всякий случай… Как глупо!
— Не положено. — Капитан оставил запрещенный предмет на столе, а продукты сложил обратно в корзину. — Простите, миледи, вы бы не могли показать, что у вас под плащом?
— Что? — вызверилась Мия. — Может мне еще догола раздеться?
— Догола необязательно, — ответил Рикардо. — Просто снимите плащ.
Скорчив недовольную физиономию, Мия подчинилась, и когда она предстала перед капитаном в одном платье, то успела заметить, с каким сальным интересом поросячьи глазки окинули ее фигуру.
— Все в порядке, госпожа, можете идти, — сказал он.
Мия с раздражением выхватила корзинку из его рук и в сопровождении усача вышла из кабинета.
Шаги гулким эхом разносились под мрачными сводами темницы, неверный свет факелов тревожно метался по закопченной каменной стене. Слева и справа тянулись ряды решеток. Кое-где за ними сидели заключенные, распространяя вокруг себя омерзительную вонь немытых тел.