На Тремонт-стрит она повернула налево и попала в совсем уже тихий квартал городского предместья. Она пошла мимо маленьких и аккуратных домиков, отделенных друг от друга невысокими живыми изгородями или рядами декоративных деревьев. Похоже, в этом квартале особенной популярностью пользовался лох узколистый. В садике перед одним из домов поливал клумбу мужчина, очень похожий на Вуди Аллена: веснушчатый, в очках в роговой оправе и бесформенной синей шляпе, лихо сдвинутой на затылок. Он на мгновение оторвался от своего занятия и помахал Рози рукой. Похоже, сегодня на всех снизошло добрососедское настроение. Наверное, из-за прекрасной погоды. Но Рози вполне обошлась бы без этих маленьких знаков внимания. Ей даже не надо было напрягаться, чтобы представить, как он потом пойдет по ее следу с терпеливым упорством хорошей ищейки, как он будет расспрашивать всех и каждого, применяя свои хитрые полицейские штучки для стимуляции памяти и размахивая ее фотографией.
Помаши ему тоже, если не хочешь, чтобы он запомнил тебя как угрюмую недружелюбную тетку. Неприятные впечатления держатся в памяти дольше. Поэтому помаши ему и иди себе дальше.
Она помахала ему и пошла себе дальше. Ей опять захотелось в туалет, но она уже поняла, что придется терпеть. В округе не было ничего, что могло бы решить эту маленькую проблему, – только дома, изгороди, зеленые лужайки и ряды декоративных деревьев.
Она услышала за спиной шум машины и поняла, что это он. Она в ужасе обернулась – глаза широко распахнулись и потемнели от страха – и увидела ржавый «шевроле», который полз посередине улицы со скоростью утомленного пешехода. За рулем сидел старик в соломенной шляпе, и вид у него был решительный и перепуганный одновременно. Рози быстро отвернулась, пока старик не заметил, что она тоже вся из себя перепуганная. Она сдвинулась с места, споткнулась, а потом решительно зашагала вперед, слегка склонив голову. Почки опять разболелись. Казалось, что переполненный мочевой пузырь сейчас просто лопнет. Не было никаких сил терпеть. Еще пара минут – и всё. Случится непоправимое. И тогда можно будет распрощаться с надеждами уйти незамеченной. Возможно, никто не запомнит бледную брюнетку, которая шла по улице погожим весенним утром, но бледную брюнетку, которая ходит по улицам с расплывшимся мокрым пятном на джинсах, запомнят все. И забудут не скоро. Так что проблему надо решать. И как можно скорее.
Через два дома впереди на той же стороне улицы стоял небольшой одноэтажный домик шоколадного цвета. Все его окна были наглухо задернуты шторами. На крыльце лежали три газеты. Четвертая газета валялась прямо на дорожке у нижней ступеньки крыльца. Рози быстро огляделась, чтобы убедиться, что за ней никто не наблюдает, торопливо прошла через двор и свернула за дом. На заднем дворе было пусто. На ручке двери, закрытой алюминиевой сеткой, висела записка. Рози подошла поближе – ей уже приходилось семенить, сжимая ноги, – и прочла отпечатанное сообщение: «Привет, я Энн Корас. Я представляю местное отделение фирмы «Эйвон». На этот раз не застала вас дома, но я обязательно загляну еще раз. Спасибо! И если вас интересует продукция фирмы «Эйвон», позвоните мне по телефону 555–1731». Снизу, уже от руки, была проставлена дата. 17 апреля. Два дня назад.
Рози еще раз огляделась. С одной стороны ее закрывала густая живая изгородь, с другой – плотный ряд декоративных деревьев, все тех же лохов узколистых. Она быстренько расстегнула ремень и молнию на джинсах и присела в закутке между задним крыльцом и уложенными друг на друга плоскими бензиновыми канистрами. Только теперь она сообразила, что ее было прекрасно видно с верхних этажей двух соседних домов. Но теперь уже было поздно об этом тревожиться. И потом, по сравнению с тем облегчением, которое Рози испытывала сейчас, все остальное казалось настолько пустым и мелким… по крайней мере на данный момент.
Ты, похоже, совсем рехнулась.
Да, рехнулась. А то она не понимает… Но сейчас, когда ее переполненный мочевой пузырь все-таки освободился от болезненного давления и горячая струйка растеклась зигзагообразными ручейками по кирпичам в закутке между задним крыльцом и канистрами, все ее существо вдруг переполнилось странной безумной радостью. В это мгновение она поняла, что должен чувствовать человек, который только что перешел мост через реку, и оказался в чужой незнакомой стране, и сам поджег мост у себя за спиной… и теперь стоит на берегу и, вдыхая воздух полной грудью, смотрит на то, как превращается в пепел его единственный путь к отступлению.