— Что случилось? — доброжелательно поинтересовался кузнец, здоровенный детина в кожаном фартуке, надетом прямо на голый торс, и ласково потрепал гнедого жеребца по гриве.
— Подкову коню, — сказала Дезире — хоть кто-то обрадовался ее визиту, а то до этого смотрели на нее либо с опаской, либо с недовольством. — А мне бы парочку кинжалов.
— Подкову сделаем сейминутно, — кивнул кузнец, вытирая куском ветоши копыто животного, — а про кинжалы расскажешь позже.
Позже так позже, Дезире спорить не стала, тем более, торопить события. Может, кинжалы и не понадобятся Адриане вовсе. На первое время у нее кое-что имелось в наличии, та сказала. А дальше по обстоятельствам видно будет, на какого зверя придется готовить оружие и придется ли…
Вдова жила в довольно большом каменном доме, крытом терракотового цвета черепицей. От калитки до крыльца по двору вела неширокая выложенная камнем дорожка, по сторонам которой цвели петунии и хризантемы, посаженные хаотично. Если за газоном и кустарниками, росшими вдоль невысокого забора, опытный глаз Дезире сразу определил, ухаживал садовник, чувствовалась рука мастера, то цветами, совершенно очевидно, занималась сама хозяйка, высаживая их без всякой системы, просто по принципу, мне так нравится, и этого вполне достаточно.
Казандра Гарс, нестарая еще женщина, встретила посланника бургомистра в дверях своего дома и сама лично проводила в комнаты, которые отвели ей для работы и отдыха. Она тоже осталась недовольна внешним видом Адрианы Кермит, что вполне предсказуемо, так как сама вдова была почти на полголовы выше Дезире и шире ее в плечах.
— Я советую вам познакомиться и подружиться с моим племянником Вульфом Гарсом, — произнесла она низким скрипучим голосом, прежде чем оставить ее одну. — Ему есть, что поведать вам.
Только племянника вдовы Дезире и не хватало.
Казандра Гарс добавила:
— Он приедет сегодня ближе к вечеру, и будет жить в этом же доме со мной и с вами. Постарайтесь ему понравиться.
Дезире согласно кивнула — у нее еще было время, чтобы посоветоваться с Адрианой, как ей поступить, а главное, как вести себя с неведомым родственником вдовы. Может все же лучше перебраться в гостиницу, которая в деревушке все же имелась, от греха подальше?
Глава 2
Войдя в незапертую дверь, Адриана остановилась на пороге.
— Добрый день! — крикнула она вглубь дома.
Тотчас из внутренних помещений появилась молодая женщина. Она, облегченно вздохнув, проскользнула мимо Адрианы на крыльцо. Та со слов матери Дезире и самой девушки уже знала, что это не сиделка, а всего лишь соседка, которая милостиво согласилась временно поухаживать за больным.
— Он там, — махнула она в сторону одной из комнат и, закутавшись в теплую шаль, не оборачиваясь, побежала прочь со двора.
Адриана заперла за ней дверь и нерешительно отправилась к господину Беннетту.
Тот не моргая уставился на свою «племянницу», внимательно рассматривая ее.
«Не красавица, — подумал он, — мои девочки были гораздо миловиднее. Нос, как клюв у хищной птицы. У моих носики были маленькие, тоненькие, а губки пухлыми. А у этой сжаты в тонкую нитку. А волосы… Хоть и светлые, как у моих дочек, но свисают паклей из-под капора, а у тех вились мягкими локонами вокруг лица. Вон и дылда какая, к тому же тощая. Даже плащ не скрывает ее худобу. Мои девочки были не высокие, но и не маленькие, в самый раз. И пухленькие, хотелось прижать их к себе, и тискать, и тискать в объятьях. А об эту жердь, удариться побоишься».
Он также обратил внимание на не по-женски крупные руки «своей племянницы», которая длинными пальцами с неухоженными ногтями нервно теребила котомку. Скорее всего, у нее были и мозоли на ладонях, решил он. Его же девочек не обременяли тяжелым трудом, не заставляли работать по дому — их ручки с аккуратными ноготочками, нежные, мягкие, могли только дарить ласку. Он посмотрел и на ноги девушки, скрытые длинной, до пола, юбкой, из-под которой торчали лишь носки грязных сапог. Его дочки носили платья до колен, позволяя окружающим любоваться их стройными икрами и лодыжками. А у его племянницы, скорее всего, ноги тонкие и кривые, раз она никому их не показывает. И ходили его девочки, не ходили, а порхали. А эта протопала к нему в комнату, как мужлан.