— Что было между тобой и Амиром, когда вы ехали к нему?
Ее медовые глаза сгустились темнотой. Такой же, что наполнила меня изнутри.
— Ничего.
Я снял пистолет с предохранителя. Ответ был хорошим, но недостаточно развернутым.
— Мы заезжали в какой-то район, — продолжила. — На окраине города, где пятиэтажные панельные дома. Амир забрал там кокаин и занюхал. Потом мы приехали в его дом, где уже был ты! — сжимала кулачки, не давая злости выйти наружу. — Ты целовал меня, неужели не почувствовал?
Ее слова выстрелом оглушили меня.
В пустом доме я ждал их лишние минут пятнадцать, этого времени больше чем предостаточно для минета. Проверить дилера не составит труда, только в этом больше нет смысла. Нет, я не выстрелил, но выстрел произошёл в моей голове.
«Неужели не почувствовал?»
Не понимая, о чем речь, она ясно дала понять, какой же я дебил. Ослепленный ревностью, не заметил такого банального фактора, как вкус и запах. Если бы у них что-то было, это поймалось бы еще тогда.
Илина больше не обращала внимания на меня. Остаток дороги смотрела в окно. Я же не мог спустить с нее взгляда. Прожигал насквозь. Не от злости, а от всех остальных эмоций и чувств, что я к ней испытывал. Как легко один смог заморочить мозги, и как легко она вправила их на место.
Залетел в кабинет на лютом гневе. Гуталин кипящей лавой сочился по венам. Стоило бы пойти к мишеням и разрядить проклятую обойму, а лучше и не одну. Плеснул виски, но не сделав и глотка, запустил стакан в стену. Стальные тросы, сдерживающие меня, дали разрыв. Смел со стола все содержимое, перевернул стол и почувствовал, как тонкие теплые руки обхватили меня.
Глава 38
— Что бы он ни сказал, молю тебя, остановись! Ты поранишься!
— Минутами ранее я хотел пристрелить тебя. А теперь ты переживаешь, что я могу пораниться. Откуда в тебе столько человечности? — сухо выдавил, прикрывая глаза. Только не отпускай меня!
— Каждый человек сам решает, чем наполнить свою душу. Не дай это сделать за тебя другому!
Сквозь рубашку я чувствовал смесь ее страха и любви ко мне. Как ей удавалось так себя сдерживать? Еще недавно она умудрялась завести меня с полуоборота, как теперь успокаивала одним только теплом. Она излучала его всем своим присутствием. Я должен выгнать темноту и запустить по венам ее. Она — мое маточное молочко, без которого я погибну.
Развернулся, сжимая ее в руках. Какая же она стала хрупкая со мной. Прям фарфоровая. С цветочным запахом и медовыми глазами.
Никто не посмеет ее отнять у меня.
Обезумевший, раздвинул ее губы, жадно вторгаясь внутрь языком. Под моим напором она пошатнулась, и я притянул ее еще ближе. Хотелось чувствовать ее максимально близко как никогда. Я не думал о том, комфортно ей или нет. Просто сдавливал и трахал языком. Кусал ее губы, скулы и зализывал укусы. Она терпела, позволяя нам пуститься вниз по опасному склону. Я мчал без тормозов. Разложил ее на кожаном диване и, задрав платье, принялся целовать внутреннюю часть бедра. Покусывал и ласкал языком. Илина была напряжена, не понимала моей реакции, а я не знал, как утолить свое чувство собственничества. Она принадлежит только мне.
Стянул ее платье через верх, как чулок, оставляя на ней только трусики и камни. Целовал живот, старался быть нежнее, но не получалось. Сжимал талию, проминая под себя ее хрупкое тело. Обвел языком розовые вершинки сосков и сжал руками грудь. Илина металась подо мной, попыталась расстегнуть мне рубашку, но я не дал. Завел руки за голову и впился в губы. Не мог даже посмотреть в глаза, боялся напугать. Мне до боли хотелось ее.
Расстегнул ширинку, отодвинул край ее трусиков и разом вошел в ее плоть. Грязно, грубо и неправильно. Не давая ей привыкнуть, начал быстро двигаться. Ласкал шею, все так же сдерживая руки над головой. Полное подчинение. Резкие толчки выбивали из нее стоны, а мне было мало. В башке звенело, яйца гудели, я вбивался с такой силой, что еле удерживал ее.
— Успокойся…
Я не слышал, что она говорила. Не хотел слушать, мне нужно было только чувствовать ее. Я брал и брал сильно, резко, не давая надежды на сопротивление. Как мантру читал себе, что она моя. Никакая падаль не посмеет ее отнять у меня. Сделаю так, чтобы боялись даже притронуться.
— Мне больно…
Толчок за толчком я доказывал себе, что она моя. Сминал ее рот, подавляя сопротивление. Она что-то пищала, но я не слышал. Буря! Во мне играла настоящая буря, которую я не мог остановить. Проминал мою девочку и разрывал на кусочки.
Рывком вытащила руки и толкнула меня в грудную клетку.