Сердце вновь норовило выскочить. Туя ответила просто, без интереса или недовольства, и звучало обыкновенно. До обидного скучно. Новые применения. Вот, значит, как их прозвали? И что за ерунда? Какие могут быть новые применения? Бессмыслица какая-то…
И что, никто из местных не видит в этом направлении исследований несуразности?
Пить расхотелось, Розалин отставила чашку и отодвинула поднос.
— А у господина Браббера отдел тоже секретный?
— Нет, с чего бы? — Удивилась Туя. Поглядела, что Розалин уже закончила завтрак и быстро сунула себе в рот остатки хлеба и мяса, запила водой. К своей чашке кофе она не притронулась.
— Не будешь пить? — Рассеяно спросила Розалин.
— Нет. Терпеть его не могу!
Ну вот… И снова Розалин ошиблась. Была ведь уверена, что отказ от кофе будет выглядеть подозрительно, а выходит, не все местные его любят.
Учиться ещё и учиться.
— Разреши проводить тебя в канцелярию? Это в другом крыле, заплутаешь ещё.
— Буду рада, если поможешь.
Они вышли из столовой. Розалин чувствовала себя так, будто проглотила камень, а Туя ничего, двигалась легко и стремительно, словно и не съела в два раза больше. Конечно, она немного выше, но всё же — как она умудрялась совместить такую показательную стройность с подобным образом питания?
Но этот вопрос не был настолько важен для Розалин, чтобы его задавать.
— Думаешь, меня не отправят к господину Брабберу? — Спросила Розалин, осматриваясь. Местный интерьер очень походил на магическую академию, куда она приходила с Лантаной в день открытых дверей. Такие же нейтральные цвета обоев в коридоре, такие же огромные окна и чрезмерно широкие двери. Видимо, во времена строительства это всё было в моде. Сейчас вроде бы предпочитают небольшие оконца с цветными стёклами, тёмные стены и узкие проходы, как в доме Лантаны.
— Не знаю. Но думаю, если станут выбирать между новенькой, это ты, и опытной, а Ассоль работает тут дольше меня… Я уже два года работаю. — Словно по секрету сообщила Туя. — Так вот, в таком случае, думаю, выберут её.
— Ясно… А меня тогда куда денут?
— Вероятно, отправят на её место.
— К магическим животным. — Прошептала Розалин.
— Да. Да ты не бойся! — Туя нахмурилась. — Они совсем не такие опасные, как могло показаться из моего рассказа. Ассоль сильно преувеличивает. Никто там ядом не плюется, они же все в клетках сидят. На самом деле, я считаю, причина вовсе не в том, что она боится животных, а в том, что она хочет попасть именно к господину Брабберу. — Понизив тон, принялась в чистом виде сплетничать Туя. — Начальник отдела магических животных — дядя Ассоль, сама подумай, стал бы дядя подвергать племянницу опасности? Нет, конечно! А племяннице зачем от дяди в другой отдел перебегать? А? Причина очевидна!
— И зачем же ей… перебегать? — Шёпотом спросила Розалин, оглядываясь. Коридор был пуст до хрустальной тишины, но мало ли.
— Не знаю. Возможно, хочет выйти за него замуж.
— Замуж? — Для Розалин это прозвучало как ругательство. У неё в голове не укладывалось, как можно хотеть замуж за убийцу Браббера? Как это вообще возможно?
— Чему ты так удивляешься? — Туя затормозила и вдруг окинула Розалин другим взглядом, в котором явно сквозило подозрение. — Он — практически лучшая партия для магически одарённой девушки. Разве ты сама здесь не по той же самой причине? Не в поисках мужа?
Теперь главное — не проколоться. Не проколоться!
— По той же. — С трудом заставила себя промямлить Розалин. Но Туя продолжала смотреть на неё искоса и не верить.
Надо что-то сказать, чтобы она раз и навсегда прониклась. Туя умна и наблюдательна, и много знает. Такими людьми не разбрасываются.
Когда врёшь, для правдоподобности хорошо бы разбавить враньё правдой. Розалин вздохнула и, хмурясь, нехотя добавила.
— Хотя мне жутко не хочется замуж!
Туя молчала.
— Но что поделать… У меня никого не осталось… и наследства не осталось, кроме одного маминого артефакта, но если его продать… сама понимаешь… — Розалин не стала заканчивать, потому что не знала, что сказать. Конечно, артефакт дорогой, но если честно, сколько бы местная девушка протянула на эти деньги, она понятия не имела. И чем грозит одиночество, тоже.
Туя, к счастью, оправдала надежды и не стала мучить новую подругу, а додумала за неё всё остальное самостоятельно.
— Я понимаю. С магическим даром и без защиты. — Она покачала головой. — Ты правильно сделала, что сюда пришла. Почему-то такие как мы пробуют встретить мужа на каких-нибудь приёмах или разъезжая в парках… Наверное, потому что здесь нужно работать, а не просто в красивом платье прохаживаться… В общем, ты правильно сделала.
Так, а что это значит — с даром без защиты? Розалин понятия не имела! Но всё же состроила скорбное лицо. Впрочем, тут она подумала о Вике и неожиданно… разрыдалась.
Розалин много плакала в первые дни после появления Виктора с ужасными новостями. А потом её стремительно и неумолимо, словно сожрала, поглотила месть — острое, жуткое чувство, которое заставляло Розалин постоянно быть начеку и действовать. Оно не давало передохнуть, оно на корню забивало все прочие чувства и постепенно выместило их совсем. Напрочь. Даже боль. Даже боль куда-то исчезла!
А в этот совершенно неподходящий момент Розалин вдруг поняла, что часть дела сделана — она в Доме магических изысканий, проникла в стан врага и ничем себя не выдала. А ещё поняла, как сильно была опустошена в последние месяцы. Она ведь даже на живого человека не походила, а больше на какую-то механическую куклу. С Лантаной они, бывало, часами не разговаривали, даже обедали в полной тишине. Общались строго по делу, даже ни разу, насколько помнилось, ни над чем не посмеялись. Вот в таком вакууме и прошли последние месяцы жизни.
И Вика… она вроде бы постоянно присутствовала в мыслях Розалин, но лишь как указатель, как нечто бесформенное, не позволяющее сбиться с пути. Думать о ней как о горячо любимой сестре нельзя было себе позволять, потому что тогда внутри поселялось горе — тяжкое, отчаянное горе, которое не давало даже вздохнуть.
Проще было не думать. Ни о чём.
А тут… Розалин действительно открылась, расслабилась — и прежнее горе немедленно хлынуло в неё сильной волной и утопило в себе.
Нужно немедленно… немедленно снова забыть. Переключиться. Лантана… Огромный дом с пустыми, безмолвными стенами. Тишина… Тусклые цветные пятна от окон на тёмном ковре. Изящные диванчики в гостиной, все сплошь из бронзовых закорючек и извилин. Солнечные лучи, как иглы пронзающие полумрак комнаты. И никого…
— Розалин…
Судя по голосу, Туя жутко растерялась.
— Прости, — сквозь слёзы шептала Розалин. — Прости. Мамы… не стало недавно, я до сих пор иногда плачу вот так, безо всякого повода. Сейчас. Сейчас я приду в себя.
— Не спеши, я понимаю. — Туя поковырялась в карманах и вдруг вынула носовой платок. — Возьми.
— Спасибо. Я сейчас…
Розалин взяла платок, быстро вытерла лицо, и тут вдруг расслышала шаги. Или, скорее, услышала, что они смолкли.
— Доброе утро.
Туя и Розалин вздрогнули и разом выпрямились. Возле них остановился господин Браббер. Видимо, из какой-то комнаты вышел, потому что его появление было весьма неожиданным. А может, в здании имелись “короткие” двери. Это скрытые в стенах ходы, которые предназначались для прислуги и позволяли быстро попасть в любую точку дома. Ну и хозяева ими иногда пользовались, если не брезговали.
В общем, его появление заставило обеих застыть, будто их поймали на месте преступления.
Выглядел господин Браббер свежо и великолепно. Серебристые волосы — только теперь Розалин разглядела необычность цвета — уложены ровными волнами. Точно с помощью артефакта! И костюм из тонкой ткани — темные брюки и жилет, и белоснежная рубашка с острыми краями на воротнике и манжетах. Неожиданно серебристого цвета ремень с большой чёрной пряжкой, как пить дать ещё один артефакт! Ворот застёгнут наглухо, но видно, что под ним какой-то тёмный кулон — просвечивается сквозь ткань. Третий артефакт.