— Джули!
Он бросился к ней и поднял с пола.
— Клэй! Как вам удалось войти? Я не смогла открыть дверь.
Клэй молча гладил ее волосы. Рев пламени за стенами заглушал стук его сердца. Однако он не торопился вывести ее наружу, и Джули с испугом подняла глаза.
— Мы ведь сможем выйти?
Лицо Клэя было бледным.
— Загорелась нефть. Пожар будет трудно потушить, на это уйдет время.
— За которое все здесь превратится в пепел?
— Все будет в порядке. — Клэй сжал плечо Джули, но в его глазах было беспокойство.
— Клэй, вам не следовало возвращаться сюда, — прошептала Джули.
Он ничего не ответил и крепче прижал ее к себе.
— Куда, черт возьми, подевались рабочие?
— А чем бы они могли нам помочь?
— Я велел им принести асбестовый тент. Иначе отсюда не выбраться.
Дышать и говорить становилось все труднее. Джули почти потеряла всякую надежду, когда раздались голоса людей. Она смутно помнила, как Клэй взял ее на руки.
Их с обеспокоенным видом встретил доктор Рахмид.
— Где вы были? — Голос Клэя было словно лед.
— Я пошел посмотреть, не нужна ли моя помощь, — заикаясь, ответил доктор и растерянно взглянул на Джули.
— В противоположном направлении, вне всякого сомнения, — отрезал Клэй.
Он бесцеремонно усадил Джули на стул и накинулся на несчастного доктора:
— Вы уволены! Я слишком долго терпел вашу некомпетентность, но теперь с меня хватит. Другой доктор уже вылетел сюда, и чем скорее вы уберетесь, тем лучше. — Он испепеляющим взглядом смерил Джули. — А что касается вас… Как только придете в себя, я пришлю за вами водителя. И чтобы я больше не видел вас на месторождениях!
Глава 3
Если не считать небольших ожогов на ладонях, ничто не напоминало Джули о произошедшем, но ей было досадно, что Клэй говорит с ней таким тоном, словно она отправилась на нефтяные месторождения из праздного любопытства. Если бы она знала о подстерегающей опасности, то никакая сила не заманила бы ее туда.
Пожар бушевал весь день и всю ночь. Клэй и другие рабочие сражались с пламенем, глядя на огненное зарево, Джули мысленно молилась за Клэя.
На третий день пожар наконец-то потушили. Джули вздохнула с облегчением и смогла заняться своими прямыми обязанностями. Доктор Рахмид уже сложил вещи, он уезжал завтра утром и пришел с ней попрощаться. Доктора взялся подвезти нежданный гость — Марри Пернелл. Это был худощавый мужчина со светлыми волосами и голубыми глазами; он занимался борьбой с саранчой. Марри повел себя в лагере словно это был его родной дом. Расспросив про Клэя и Стива, он принялся слоняться по офису и болтать с Джули, как будто они были знакомы сто лет.
Вечером они вместе поужинали, а потом Марри принялся просвещать ее относительно насекомых вообще и саранчи в частности.
— Известно ли вам, — вопрошал он, — что саранча представляет серьезную угрозу для этой страны? Одна стая может насчитывать миллионы насекомых. И каждая особь съедает столько растительности, сколько весит сама. Однажды они уничтожили все оазисы на протяжении восьмидесяти миль к югу отсюда. Теперь деревья не приносят плодов, а урожай фиников совсем ничтожен.
— Неужели ничего нельзя поделать? — с волнением спросила Джули.
Марри усмехнулся и провел рукой по волосам.
— Мы уничтожим этих тварей. Для борьбы с ними сейчас используется сильный инсектицид. Вы не представляете: когда саранча опускается на куст, такое впечатление, что перед вами зеленое облако! Почему бы вам завтра не поехать со мной в Джалду? На расстоянии восьми миль от оазиса полно саранчи. Это потрясающее зрелище.
Джули вежливо отказалась.
— Но почему? Я повезу доктора в Джалду. Оттуда он отправится в Триполи.
В последнее время у Джули было слишком много работы. На самом деле ей не помешало бы развеяться и ненадолго отлучиться.
— Хорошо, я согласна.
— Отлично. Будьте готовы к шести утра. Нам надо выехать, пока еще не слишком жарко.
Они отправились в путь до восхода солнца. Было ужасно холодно, и Джули натянула теплую куртку с капюшоном. Как странно, что приходилось так тепло кутаться, когда всего через пару часов и в легком платье становилось жарко. Но это была Ливийская пустыня, где удушающая полуденная жара соседствовала с пронизывающим холодом по утрам и ночам.
Доктор забился на заднее сиденье. Он вежливо попрощался со своими сослуживцами и теперь рассматривал темные очертания домиков с мрачной улыбкой. Машина тронулась, и, видимо, какая-то часть жизни Рахмида осталась в прошлом.
Марри оказался прекрасным экскурсоводом и всю дорогу показывал разные достопримечательности. Им повстречалась могила итальянского офицера, убитого в последние дни войны. Его товарищи воздвигли огромную каменную колонну, и, когда взошло солнца, она стала похожа на темный палец, указывающий на место последнего прибежища солдата.
Попадались следы каравана, направлявшегося на юг с коврами, керамикой и разными безделушками. Марри заметил, что это по-прежнему самое дешевое средство передвижения даже в наши дни. По мере приближения к Джалде он указал на островки зелени, перемежающиеся с рыжими дюнами.
— Ячмень. Конечно, он не вырастает таким высоким, как в Англии, но зерна тоже крупные. Здесь нет частных владений. Если человек считает, что какая-то часть пустыни пригодна для земледелия, то просто поливает свой участок, бросает семена и возвращается за урожаем. И никто не соберет его первым. Люди здесь честные.
Джалда раскинулась перед ними в лучах утреннего солнца. Это оказался крупный оазис с пышными пальмами, квадратными белыми домиками и мерцающими куполами мечетей. Взглянув на часы, Джули поняла, что поездка заняла больше времени, чем они предполагали. Она уже успела узнать, что для живущих здесь людей время и расстояния почти ничего не значили. Когда жара спадала, они преодолевали несколько сотен миль с такой легкостью, словно переходили с одной улицы на другую.
Джули попыталась успокоиться. Почему она должна чувствовать себя виноватой? Им теперь придется ждать вечера, чтобы поехать обратно, но она выполнила свою работу вперед. Из-за того, что в лагере царила жесткая дисциплина, установленная Клэем Уитменом, она не должна думать, будто он имеет над ней какую-то власть.
Они проехали по грубой, окруженной стенами дороге, которая заканчивалась красивыми сводчатыми воротами. В тени пальм смеялись и катались в пыли дети в длинных рубашках.
Время от времени мимо с важным видом проходил навьюченный верблюд, и с ветвей слетали стаи мелких птичек. Лучи солнца играли в листве.
— Самое время перекусить и освежиться. Иначе через пару часов будет слишком жарко, — заявил Марри, — а потом я вам покажу саранчу.
Все вышли из машины. Быстро поев и умывшись, Джули облачилась в ярко-зеленое платье. Доктор Рахмид вежливо отказался их сопровождать и предпочел подождать в прохладном отеле. Не говоря ни слова, он мягко пожал руку Джули и повернулся к дверям, но когда машина медленно тронулась с места, он побежал за ними следом, размахивая белым тропическим шлемом от солнца.
— Я его не надевал. Возьмите, а то солнце очень печет.
Джули натянула шлем на голову.
— Спасибо и удачи, Гопал!
— Странный тип, не правда ли? — усмехнулся Марри, заводя машину.
— Не совсем. Просто ему здесь не место.
— А остальным?
Не говоря больше ни слова, Марри выехал на дорогу.
Через несколько минут они наткнулись на ручей, похожий на яркую струйку краски. Вдали виднелись заросли кустарника, показавшиеся Джули слишком зелеными, и, только когда они подъехали ближе, она поняла, в чем дело.
Каждый листик и веточка были покрыты зеленой саранчой.
— Каждая самка за раз откладывает до семидесяти яиц, — с гордостью заявил Марри. — Сначала они желтые, а потом становятся зелеными.
Джули со смешанным чувством изумления и ужаса смотрела на шевелящуюся массу.
— Разве здесь можно что-нибудь сделать? Их миллионы!