Александр встал, одернул форму и быстрым решительным шагом вышел из командного пункта, пройдя дальше по коридору. Он двигался широкими замашистыми шагами в сторону оружейного склада.
Спустя минуту он вышел на небольшую смотровую площадку на крыше штаба, откуда открывался широкий вид на жуткое зрелище. Ветер резкими порывами порошил глаза пылью и дымом, свист лопастей закладывал уши. Саша выставил противотанковый гранатомет на ребро выступа, придвинул к лицу прицел и медленно, не торопясь поворачивал дуло в сторону бушующего вертолета. Хорошенько прицелившись сквозь прищуренные от пыли глаза, он нажал на спуск. Снаряд стремительно вырвался и полетел по прямой. Лаврентьев гордо смотрел на улетающий снаряд, который закончит весь этот беспорядок, и штабным отрядам останется только добить оставшихся террористов. Снаряд подлетел к месту крепления лопастей с двигателем. Грохнул взрыв, но огонь с дымом моментально рассеялись.
Саша остолбенел. Холодный пот проступил на его искаженном от шока лице. Вертолет был невредим, продолжал свое дело, только на месте, куда должна была попасть граната, в сантиметрах тридцати от брони, искрились желтые разряды электричества. Они создавали собой видимый заслон, который не позволил пройти снаряду и осколкам дальше. Лаврентьев не мог поверить в это, ему казалось, что он последняя надежда, ведь если он бы не сбил вертолет, тот бы расправился с террористами, а затем принялся бы за штаб. Но Саша и не сбил. Прищуренными заслезившимися глазами он видел, как неприятель отступал под гнетом другого врага. Вскоре вертолет перешел в ровное горизонтальное положение и начал медленно подниматься.
«Это конец»— подумал Александр. «Сейчас им ничего не стоит пробить почти выведенную из строя дверь. И тогда…»
Но «неприятель» поднялся выше, развернулся кругом и начал отдаляться, оставляя за собой лишь густое облако пыли. Саша сел на бетонный пол смотровой площадки и закрыл глаза. Раны болели, глаза жгло попавшим в них песком. Штаб выдержал осаду, враг был уничтожен.
Глава 5. Назначенный час
После инцидента в штабе с диверсантом и ракетным ударом, готовым снести здание, больше ничего не происходило. Шли восстановительные работы и отсылалось огромное количество рапортов верхушке. Саша отработал свое дежурство, получив выговор от начальства за самовольные действия, (ему все же влетело за тот выстрел по вертолету). Шел домой он довольно быстрым шагом: ему хотелось как можно скорее отдохнуть от всей этой суматохи. По пути ему ничего интересного не приглянулось, все те же дороги, дворы и деревья. Все одно и то же. Лаврентьев, вошел в квартиру, захлопнул дверь, сбросил с себя сумку, тянувшую его вниз все сильнее по мере возвышения по лестнице, умыл лицо и, дойдя до кровати, упал в мягкую кипу одеял. Александр лежал неподвижно, хоть и чувствовал, что ему было неудобно: жесткая складка, созданная загнутым углом подушки, давила ему прямо в нос, ограничивая свободу дыхания. Но такая мелочь не смогла заставить его пошевелиться. Все тело болело, кости ныли, а мышцы дрожали. Саша постепенно начал засыпать в таком положении, как вдруг в дверь неожиданно начали звонить, много раз и без остановки. Лаврентьев был человек вежливый и ответственный, поэтому как ему ни хотелось послать куда подальше того, кто был по ту сторону двери, или попросту притвориться, будто хозяина нет дома, он начал, не торопясь, поворачиваться на спину. Александр, с горем пополам дошедший до двери, посмотрел в глазок. В нем Саша увидел округленное линзой широко улыбающееся лицо Гриши. Щелкнул замок, и это улыбающаяся причина беспокойства Александра очутилась у него в квартире. Гриша был, как всегда, взволнован непонятно чем и тяжело прерывисто дышал. Чуть отдышавшись, он наконец начал говорить.
— Сань, здравствуй, ты как? Нормально? А, я тут к тебе зашел, думал, вдруг тебе скучно… Как дежурство?..
Гриша говорил без умолку, не ожидая ответа на поставленные вопросы, снял ботинки и пошел на кухню.
— Слушай, у тебя есть что попить, в горле пересохло, умираю прям — спросил он хозяина, бегая глазами в поисках чего-нибудь, напоминающего кружку.