— Я спрашиваю еще раз — прозвучал над ухом Лаврентьева бас человека, который держал его за плечо. Человек в черной форме сжал до нестерпимой боли плече Саши и послышался громкий хруст. У Александра вдоль позвоночника пробежала искра и он, дернувшись, закричал. Громила легким движением сломал Сане ключицу, отчего у того жгло правую руку, начиная от шеи и до самых кончиков пальцев, а пульсирующая боль не давала пошевелиться.
— Ты ведь понимаешь — совершенно спокойно, словно ничего не произошло продолжил громила — что из-за твоего упрямства могут пострадать люди? — невозмутимым тоном сказал человек из безликой организации, отпустив Сашу, который плашмя шлепнулся на пол.
От падения его спину ошпарило словно раскаленным металлом. Пульсирующая боль, в плече и шее повторялась каждый раз, как он делал малейшее движение. Саша сжал кулак, чтобы хоть как-то притупить ощущения и решил думать лишь о том, что сейчас происходит в зале, не обращая внимания на нестерпимую боль.
— Прошу простить, но думаю он просто не знает — предположил рядом стоящий солдат.
— Что ж, думаю ты прав — ответил ему командир — впрочем, раз этот не дал нам никакой информации, значит толку от него нет, верно? — громила ухмыльнулся — а что мы делаем с бесполезным мусором? Верно, выбрасываем без сожалений.
Саша лежал лицом на полу и повернул голову в сторону Машиной сумочки, думая только о ней, так как был готов к смерти. И единственное, о чем он хотел думать в свои последние минуты, это была Мария, любовь всей его жизни. Хоть и ненадолго, но Лаврентьев почувствовал себя счастливым, счастливым от того, что он прожил довольно хорошо, особенно когда встретил Машу и успел сказать ей все необходимое. Он ни на секунду не пожалел, что помог «Омеге» уничтожить данные, которые угрожали миру и жизням таких как Маша, Риота, Вася. «Да все люди должны жить без сожаления и боли» — подумал он, и выдохнул, посмотрев на Машину сумочку. Она блестела в некоторых местах под светом редкого солнца, а позолоченные вставочки на углах отражали все пространство кафе. Эта сумочка, последнее что он увидит, вспоминая о девушке, что дорога ему.
Здоровяк смотрел на Саню сверху вниз, головой закрывая свет. Потом посмотрел в сторону, куда смотрел Саша и пробурчал что-то непонятное.
«Запускай» — услышал Александр громкий голос грузного мужчины. Он поднял голову и увидел, как один из солдат нажал куда-то на устройстве, после чего пошел отсчет на две минуты.
— Приятно было поговорить, Сашенька… — медленно сказал амбал и погладил Лаврентьева по голове — как же все-таки жаль, что ты оказался не болтливым…
Он поднялся и Александр слышал, как скрипела его одежда. Громкий стук его ботинок отдавал звоном в его правом ухе. Затем последовал грохот сапог остальных солдат. Саня поднял голову и увидел, что на отсчете осталось полторы минуты. Он попытался встать на ноги, но они подкосились.
«Какой же я жалкий… слабак» — подумал Саня — «Ничего не смог сделать с тем громилой, а ведь Риота предупреждал, говорил, чтобы я был на чеку. Нет, я же упрямец» — Саша ухмыльнулся — «теперь мне нужно сделать что-то с этой бомбой. Хоть я и вызвал «Омегу», они не успеют». Лаврентьев окинул взглядом сидящих вокруг перепуганных людей, половина которых сидели и смотрели в потолок. Некоторые плакали.
«Столько людей погибнут в один миг, и я вместе с ними. Нет, могу погибнуть я один… Обезвредить бомбу не получится, а вот уменьшить взрыв, закрыв устройство собой, это можно. Да не «можно», это мой служебный долг! Я обязан! А Маша? Ей придется жить без меня, да, ей будет грустно, но она будет жить. Прости меня, но я должен. Маша, прошу, уходи» — подумал он.
Саша левой рукой пододвинул к себе стул и встал через силу. Боль в правом плече была невыносимой, но он стиснул зубы и пошел к бомбе, на циферблате которой оставалось меньше пятнадцати секунд. «Прости, Маша! Ты хотела явно не такой финал, да и я тоже. Но не могу по-другому. Пусть умру я один, но эти ни в чем невинные люди не погибнут!»
Он улыбнулся и слезы пошли из его глаз.
«Я понял, какая роль «Омеги» в этом мире. Ни в чем неповинные люди не должны умирать. Жертвовать наша работа. Мой отец тоже, гордо носил звание героя «Омеги». Он был героем, рыцарем, который защищал человечество от любых угроз. Но самая большая опасность исходит от самих людей, этого он не учел и сам стал жертвой людей. И теперь, я, защищаю людей от людей» — Саня усмехнулся, делая один шаг за другим по направлению к бомбе, пытаясь поймать последние благородные порывы в своей жизни — «как глупо это все получается. Я не могу отступить, иначе столько людей погибнет по моей трусости. Прости, Маша, я все уже решил» — подумал он и гордо шагнул навстречу смерти.