— Это опять Ты? — хрипло говорит он, пытаясь разглядеть лицо женщины, но оно словно скрыто жемчужной вуалью. Черные глаза мимолетно смотрят на Варламова, и он испытывает будто удар. Тотчас женщина отворачивается.
— Вы забыли про меня, мальчики, — голос колеблется серебряной струной, и легкая насмешка слышна в нем. — Особенно ты, Темный. Я не хочу тратить время, подбирая сотрудников взамен убитых тобой.
— У Тебя, и мало времени?
— Не имеет значения, Темный, — высокомерно отвечает незнакомка. — Кстати, когда ты не можешь орудовать мечом, то опускаешься до булавочных уколов.
Слышен скрежет — и не сразу понятно, что это скрип зубов.
— Пожалуй, я оставлю вас, — тот, кого назвали Темным, вскакивает со стула. — Приятного свидания!
— Еще одна шпилька, — тихо смеется гостья. — Как по-женски!
Дверь хлопает так, что едва не слетает с петель, и Варламов остается один на один с женщиной. Какое свидание, у него вот-вот остановится сердце! По всему телу выступает холодный пот.
— Ты пьешь с исчадиями ада, — укоризненно звучит голос, — но не со мной. Налей мне и себе.
Она кивает на фляжку, оставленную на столе.
Хотя рука Варламова дрожит, он кое-как разливает спирт. Поднимает свой стакан.
— Постой, — женщина касается его руки.
Будто электрический ток пронизывает тело. В тонкой белой руке оказывается небольшой кинжал и надрезает палец Варламова. Женщина больно стискивает его над стаканом, и туда падает капля крови. Слабая розовая муть…
Незнакомка берет этот стакан и подносит к губам.
— За тебя, — говорит она. — И за Джанет. Она сделала выбор. Точнее, сделает, но это неважно.
Варламов тоже пьет, и это не спирт: лучше вина он никогда не пил. Голова сразу идет кругом.
— До свидания, — слышит он, и еще некоторое время не может прийти в себя.
Наконец унылый свист ветра проникает в сознание, а цепенящий холод — в тело. В полутьме виден замусоренный пол, помещение пусто. Варламов с трудом встает на затекшие ноги и идет к двери.
«Ровер» на месте, двигатель работает. Варламов делает шаг к машине и…
Проваливается в глубокий снег.
«Ровера» нет, как нет железнодорожных путей и вокзала. Вокруг ели, а выше белеют склоны сопок. Ущелье впереди смутно знакомо. По скалам карабкаются деревья, одетые снегом. Сильно болит голова…
Что же с ним происходит?!
Какая-то хижина среди елей, над ней дымок. Охотники или рыбаки? Варламов пробирается по колено в снегу и дергает дверь…
Это не хижина!
Роскошный стол из темно-зеленого камня. В центре серебряный канделябр, и на нем горят свечи. У стены камин, пламя облизывает поленья.
Он уже был здесь! В далекой теперь Америке — только в реальности, или в бреду?
Стены уходят ввысь, кое-где картины. Вдоль стен шкафы, ручки ящиков поблескивают серебром.
Полная тишина, потом раздается стук. Все повторяется!
— Войдите, — устало говорит Варламов.
Неужели снова Лилит?
От сквозняка клонится пламя свечей, и входит женщина, но другая. Не нагая, а одетая в темный плащ, на суровом изможденном лице светятся голубые глаза. Не блудница, а скорее ведьма.
— Евгений Варламов, — хмуро представляется он. — Здравствуйте. Это ваш дом?
— Ты забыл, что он твой! — голос женщины режет уши Варламова. Свист пурги слышится в нем, и мурашки бегут по спине. Как при встрече с Ренатой…
— У тебя Дар, — с трудом выговаривает он. — Что ты сделала со мной?
— Вспомнил Ренату? А меня зовут Рогна. Предложи, наконец, даме сесть.
— Садитесь, — Варламов отодвигает тяжелый стул.
Женщина садится, и снова колышется пламя свечей. Странно — то их с десяток, то много.
— Все-таки, зачем я тебе?
— У тебя плохая память. Ты забыл, что находишься в тюрьме Московской автономии, и у тебя выпытывают секрет «черного света». К счастью, его ты тоже забыл.
— В тюрьме? — Варламов оглядывает роскошную обстановку.
— Ну да. Твое тело дрыхнет на тюремной койке, а твою мелкую душонку я выдернула сюда, чтобы разглядеть получше.
Наверное, следует обидеться, но не выходит.
— Это всё сон? То-то я…
— Это реальность! Первая и самая плохая, к счастью, тебя миновала. Ты видел ее, как бы во сне, в поезде струнной дороги. Сейчас ты пережил свое возвращение в Россию, каким оно могло быть. Эта реальность самая лучшая, но она тоже утрачена, хотя кое с кем из нее ты встретишься. Теперь у тебя осталась только одна — обычный средний путь! А здесь… Это твой вечный дом, и можешь остаться в нем навсегда.