Деревня есть деревня. Донеслось до совхозного парткома: агрономша, активистка семью чужую разбивает. Безобразие!
…В тот день ее слушали на заседании парткома. Вопрос был сформулирован так: «Персональное дело Долинской и Арутюняна». Много обидных слов сказали:
— Как же вы, товарищ Долинская, дожили до такой жизни?
— Вы подумали о том, что приносите несчастье семье?
— И не стыдно вам, Долинская?
У Людмилы срывался голос.
— Ничьей семьи я не разрушала, — как можно сдержаннее отвечала она.
— Не разрушали, но он же приходил к вам?
— Ну и что?
— Как вы не поймете, вы же вносите разлад в семью! Пожалейте хоть детей!
— Послушайте, — внутренне собралась Людмила. — Могу я сказать слово?
— Говорите.
— Тягостно все это и больно… Война… Она отняла у меня мою любовь. Она — главная разлучница… Я все годы ждала, что он вернется. Ждала чего-то настоящего. Все устроится, думала. А жизнь уходила. Ровесницы мои давно уже и не один раз стали матерями. А я все ждала… Сначала солдат из армии, а потом сама не знаю кого! Думала, найдется человек, которого полюблю. Так и не нашелся… Вот вы все, семеро вас тут членов парткома, семеро мужчин, закончите сейчас свое заседание и куда пойдете? По домам. К женам, к детям. А я куда пойду? Вы об этом подумали?
Члены парткома молчали. Людмила стерла платком пот с лица, выпрямилась.
— Никакого отношения к Арутюняну я не имела и не имею. Может быть, он излишне нафантазировал кому-то… Никаких кур, как выражаются некоторые, я ему не строю и строить не собираюсь. Это слово коммуниста. И оплевать вы меня, товарищи, напрасно хотите.
Определенного решения принято не было. Взволнованная, обиженная, Людмила шла домой по темным улочкам совхозного поселка. У калитки ее дома, воткнувшись тупым носом в ворота, стоял незнакомый «газик». На кухне плавал сигаретный дым. За столом, не сняв плаща и кепки, сидел Павел Крутояров.
Она почувствовала, как захватило дыхание и начали подкашиваться ноги. Павел встал.
— Людмилочка.
Повалилась ему на руки. Потом оторвалась от него, как безумная.
— Не верю.
Опустилась на кровать и разрыдалась.
Хлынуло наружу накопившееся за много лет. Сломалась воля. Павел гладил ее волосы, лицо. Молчал. Так продолжалось почти до полуночи.
Потом она заговорила:
— В нашей семье после войны оставался только один мой младший брат Игорь. Ты знаешь. Два года назад он умер, так и не залечив раны. Следом за ним умерла и мама. Ей больше нечего было делать на этом свете. А я, видишь, без ноги, калека, живу. Ты приехал узнать, какая я? Я сильная. Поверишь?
Он целовал ее, прятал лицо в льняных волосах. И опять, как и много лет назад, вспыхивал в сердце огонь. Было нестерпимо больно за ее, Людмилкино, горе и за себя. Кто посмел обломить веточки, наполненные жизнью и способные разрастаться? И кто посмеет это еще раз?
Только перед рассветом Павел уехал в Рябиновку.
Старое начиналось сначала.
Бывая в бригадах, Павел всякий раз старался попасть на границу с соседней областью, а там катил в Артюхи. Долгие ночи были они вдвоем. Иногда встречались на выпасах, в заброшенной пастухами избушке.
Они были муж и жена. И понимали, что долго все это продолжаться не может.
— Я слышала когда-то поэтические строчки: «На несчастье друга может каждый строить счастье сам». Я ненавижу такую поэзию…
— Люблю тебя.
— Об этом должна знать твоя Света. Ты должен сам сказать ей об этом.
— Но как?
— Откуда я знаю? Господи!
Людмила ловила его взгляд, горбилась по-старушечьи, кутаясь в пуховый платок, плакала. Всю жизнь он, Крутояров, оставался для нее самой больной болью. И там, в госпитале, когда перетащили их в чистую палату и принесли русские газеты, ревела она над Указом о награждении Крутоярова орденом Ленина, и там, в институте, когда читала она письмо матери. И многие-многие годы он один, Крутояров, и как жить без него?
…Шило в мешке не утаишь.
Однажды Павел, приехав домой от Долинской, застал в слезах Светлану.
— Что случилось? Заболела?
— Заболела. И очень. На, прочти. Третье уже такое получаю. — Она подала ему розовый квадратик промокашки:
«Светлана Дмитриевна!
Берегите Павла Николаевича. Он связан с Долинской, агрономшей из Артюхов. Он, это уже проверено, встречается с ней. Если не верите, прилагаем фотографии. Это он со своей любовницей в лесу. Видите, как он за ней ухаживает.
Павел побелел. Ушел в соседнюю комнату. Не мог сказать Светлане даже несколько слов: «Все это правда». Не хватило сил.