ка, она не стала бы подозревать его в том, что он просто... просто... Он просто пришел и заявил, что они будут участвовать в представлении одного из ведущих театров Англии, наряду с признанными звездами, и даже на секунду не задумался о том, что им - ему - могут отказать. Такое могут позволить себе только артисты экстра-класса, да и тем не всегда идут навстречу, - Молли откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди. Внезапно она поняла еще одну вещь: ни разу за все время общения с Шерлоком она не попыталась узнать, насколько успешной была его артистическая карьера и почему он вынужден был, - по его же собственным словам, - сделать значительный перерыв, в течение которого практически не выходил на сцену, хотя и успешно тренировался. Молли закрыла глаза и на несколько минут отключилась от происходящего в гримерной, погрузившись в собственные размышления и воспоминания о первых двух неделях, проведенных в доме Шерлока. С того раза, когда Шерлок, как он сам это называл, «проверил ее возможности и нашел их удовлетворительными», ей довелось стать участницей еще двух или трех репетиций, - все остальное время Шерлок занимался самостоятельно. Молли, которая располагала достаточным количеством свободного времени после того, как уволилась с работы - место официантки в одном из крошечных баров в Сити, ничего интересного, - находила особенное удовольствие в том, чтобы наблюдать за этими упражнениями. Шерлок тренировался настойчиво, почти восторженно, - раз за разом его движения становились все более властными, сильными и уверенными. Снова и снова Молли обнаруживала, что пружинистая нетерпеливость, которая делала его совершенно невыносимым в общении, обращается в мягкую сосредоточенность и свободную концентрацию, стоило ему коснуться пальцами рукоятки ножа. Полностью погружаясь в свое занятие, Шерлок играл по правилам, которые сам же и создавал, - много позже, пролистав с десяток видео, демонстрировавших мастерство метателей ножей, Молли убедилась, что Шерлок, виртуозно владея техникой и до деталей представляя себе «карту местности», с присущей ему легкостью и презрительной грацией неизменно находил, - а если было нужно, то и прокладывал - новые маршруты, не замечая или походя отталкивая со своего пути пугливое большинство. Шерлок брал, что хотел, проверял собственные границы ежедневно, а если ему не нравилось то или иное решение, - мог на несколько дней впасть в депрессию, во время которой часами валялся на диване, исполненный демонстративного страдания, швыряя ножи не целясь и беспорядочно выкрикивая какой-то набор слов, среди которых Молли удавалось разобрать только «бестолочь» и «лучше бы я был частным детективом». И если первое быстро перестало вызывать у нее какие-либо эмоции, то второе внушало искреннюю обеспокоенность, в силу небольшого, но крайне неприятного опыта столкновения с несколькими «детективными» эпизодами из жизни Шерлока. Знакомство с этой милой стороной его натуры уже стоило ей одной бессонной ночи, двух истерик и одного почти обморока. Молли не считала себя слабонервной женщиной, но справедливо полагала, что колония дождевых червей на подоконнике и аквариум с тропическим пауком на столе, не говоря уже о регулярно появляющихся частях тел в холодильнике - достаточное основание для того, чтобы почувствовать себя неуютно. Миссис Хадсон была с ней согласна. Но все это утрачивало всякое значение, когда поздним вечером, устроившись в большом кресле у камина и удерживая пальцами позабытую книгу на коленях - ровно столько внимания, чтобы она не соскользнула вниз, но ни каплей больше, чтобы не отобрать его у действительно важного - она погружалась в кожаную уютность высокой спинки с массивными боковыми «крыльями» и смотрела, как Шерлок, угловатый и могущественный, превращался из скучающего гадкого утенка в черного лебедя. - Мистер Холмс, ваш номер через десять минут, - сухой шелестящий голос Кингстона достиг сознания Молли, заставляя ее вернуться к действительности. Кажется, за то время, что она предавалась воспоминаниям, они с Шерлоком успели прояснить все недоразумения и прийти к соглашению. Во всяком случае, она надеялась на это. - Позвольте узнать, в чем... особенность вашего аттракциона? - Кингстон говорил спокойно и вежливо, и Молли догадалась, что, несмотря на сказанное секундой ранее, окончательное решение о том, включить ли номер Шерлока в программу, еще не было принято. Она устроилась поудобнее на стуле и приготовилась наблюдать за спектаклем под названием «Шерлок размазывает по стене наглеца, позволившего себе усомниться в его способностях». Она равнодушно подумала, что лучше бы у Кингстона была не очень бурная личная жизнь, тогда можно будет рассчитывать на то, что их просто вышвырнут за дверь, не вызывая полицию. Но Шерлок ее удивил. Окинув администратора в меру насмешливым взглядом и уже открыв рот для того, чтобы высказать тому все, что лицезреет его дедуктивный ум, он вместо этого ответил: - Я не раскрываю подробностей своего номера до выступления, мистер Кингстон, - думаю, вы понимаете почему. Но если вы непременно хотите знать... - Я был бы вам за это очень признателен, - было видно, что администратор не намерен отступать. Молли невольно затаила дыхание, ожидая, что будет дальше. - Мистер Холмс? - Кингстон выглядел так, словно он начал терять терпение. - Да, я... - Шерлок с нехарактерным для него выражением посмотрел на своего собеседника, затем обернулся через правое плечо и бросил короткий взгляд на Молли. Улыбка, похожая на прохладную утреннюю волну, тронула его губы. - Я работаю вслепую, - вновь обращаясь к Кингстону, сказал он. - Вы... - Кингстон, казалось, был не уверен, что понял его правильно. - Вы бросаете... - Максимальный риск, - Шерлок придвинулся ближе к нему и заглянул ему прямо в глаза. - Ваш номер через три с половиной минуты, - Кингстон невозмутимо качнул головой и, посмотрев на часы, исчез за дверью. Откинувшись назад и положив ногу на ногу, Молли безмолвно наблюдала за тем, как Шерлок медленно разворачивается и, не обращая внимания на упавший на глаза тонкий завиток волос, быстро направляется к дивану, аккуратно собирает ножи обратно в футляр и закрывает крышку. На секунду ей показалось, что он сейчас достанет еще одну сигарету или разразится одним из своих желчных спичей на тему о том, какие все люди идиоты. Но Шерлок не двигался, сохраняя молчание и никак не комментируя происшедшее. - Что значит «вслепую»? - спросила его Молли. Она встала со своего места и сделала несколько шагов по направлению к нему. - Увидишь, - ответил Шерлок. Он стоял посреди комнаты, резкий и прямой, сам похожий на остро отточенный кинжал, и Молли не стала задавать вопросы, которые вертелись у нее на языке. - Молли, когда мы окажемся там, - Шерлок кивнул в сторону двери, имея в виду зрительный зал, - все, что тебе нужно будет делать, - это слушать, и больше ничего. Я надеюсь, что тебя устроит такой ответ на твой вопрос, - добавил он, помолчав. Он взялся за ручку футляра и поднял его, направляясь к выходу. - Слушать кого? - успела спросить его Молли. Шерлок не остановился. - Себя, - негромко сказал он и вышел из гримерки. Молли тихо вздохнула и последовала за ним.