Глава 4
Звук фанфар оглушил Молли, и первые несколько секунд она просто стояла, ошеломленная, держа руку Шерлока и распахнув глаза, а затем двинулась за ним к авансцене, ослепительной улыбкой приветствуя огромный зал невидимых зрителей и от души надеясь, что это выглядит не слишком беспомощно. Легкое пожатие горячей ладони не так чтобы вселяет уверенность, но, по крайней мере, напоминает, что она здесь не одна и, в конце концов, она даже не главное действующее лицо этого номера. Да, она будет думать об этом именно в таком ключе. Она просто ассистентка. Никого не волнует, в кого там Шерлок собирается метать ножи. Все будут смотреть только на него. Боже. Похоже, думать о том, что ей предстоит сделать, было ошибкой. Стоило, как раньше, не обращать внимания на эту мысль, заботясь только о том, чтобы ненароком не испортить платье (Молли никогда не привлекали вечерние наряды и, кажется, в этом они отвечали ей взаимностью; насколько она помнила, все случаи, когда ей приходилось носить подобные туалеты, заканчивались плачевно - пролитым на них шампанским или порванным подолом) и не споткнуться на каблуках. Она тихонько вздохнула. Если бы это было так легко. Молли моргает и переводит взгляд на высокую панель, выкрашенную в светло-голубой цвет, с серебристым арабским рисунком, прихотливой аркой обводящим ее по краю. Она позволяет Шерлоку подвести себя к ней, а затем просто застывает на месте и ждет, что будет дальше. Шерлок останавливается и, прислонив Молли спиной к щиту, на несколько секунд замирает и остается неподвижным, ненадолго заслонив собой зрительный зал. Его лицо вдруг делается мягким, почти безмятежным, а глаза, светлые и спокойные, смотрят на нее с неожиданной теплотой. Только сейчас она замечает ширму, установленную перед панелью для метания и незначительно превышающую ее в размерах. Прежде чем Молли удается осознать ее предназначение, Шерлок одним движением задергивает белоснежное полотно, и она остается один на один с тем, чему до сих пор не знает названия. Молли смотрит прямо перед собой, чувствуя, как пол уходит из-под ног, и сейчас она была бы рада любой опоре, даже тонкой полоске, проведшей черту над Темзой три недели назад, - все-таки какой-никакой горизонт. Но у нее нет такой возможности, - она скрыта, спрятана, поднята над землей, и это совсем не так, как тогда, в доме Шерлока, потому что именно сейчас, во внезапной вспышке озарения, она понимает, чего он хочет от нее. Внезапно она видит Шерлока так ясно, как если бы светлая ткань перед ней вдруг сделалась прозрачной: видит напряженные скулы, волнистые волосы, сосредоточенные глаза. - Давай, - шепчет она ему, и вместе с ее выдохом в панель вонзается первый клинок. Шерлок чуть сдвигается, словно ища новый ракурс, и, найдя его, отправляет в полет второе лезвие. Третье. Четвертое. На пятом Молли перестает считать. Она знает, что Шерлок почти неподвижен, что ему не нужно целиться и нет необходимости останавливаться, делая паузы между бросками. Он словно балансирует на стыке вымысла и реальности, и из них двоих настоящий - не застывший в изумлении зал за его спиной, а он сам и женщина, скрытая покрывалом. И уже выходя с ним на авансцену под гром аплодисментов и восторженные крики публики, Молли понимает, что улыбается по-настоящему. *** Последовавшее за триумфальным выступлением в Театре Ее величества предложение отправиться в большой европейский тур Шерлок воспринял как должное. Привыкший принимать решения быстро и никогда не тративший на рассмотрение примитивных задач больше десяти минут - собственное определение Шерлока, услышав которое, Молли только плечами пожала, - он велел ей собрать чемодан и к вечеру того же дня быть готовой сесть в самолет до Рима. Сложности начались позже. Вернее, именно так Молли условилась сама с собой называть то, чему она стала свидетельницей и участницей. Соучастницей, так и хотелось добавить ей, но что-то каждый раз удерживало ее от этого - Молли надеялась, что Шерлок, при всей своей экстравагантности, все же не переступит эту черту. Впрочем, со стороны Шерлока происходившее выглядело, очевидно, совершенно иначе. Во всяком случае, судя по тому, как он вел себя и реагировал на осторожные попытки Молли если не урезонить его, то, по крайней мере, немного умерить свой пыл, сам он считал свое поведение абсолютно естественным. Шерлок считал, что найти в номере отеля в Италии шпильку для волос и на основании этой находки обратиться в полицию по поводу ограбления герцогини Мальтерино, - по его уверениям, предыдущей постоялицы, занимавшей апартаменты, - назвав точные приметы вора и обвинив администрацию гостиницы в сговоре с преступником, - это нормально. Шерлок думал, что потратить две ночи в Германии на то, чтобы выследить местного мафиози, заправлявшего несколькими бандами головорезов и шантажировавшего высокопоставленных особ в правительстве, - это обычное дело. Шерлок полагал, что явиться на представление в изодранном в клочья костюме, будучи преследуемым по пятам одновременно полицией и убийцей, за которым гонялся в течение трех дней кряду в Испании, - это простое развлечение. Молли, которая с трудом поспевала за его приключениями, к концу второй недели путешествия призналась себе, что, пожалуй, поторопилась с выводами, когда сочла Шерлока хоть и слегка странноватым, но, в целом, вполне здравомыслящим человеком. И то, что он спас ее от самоубийства, теперь вовсе не казалось ей аргументом в его пользу. Вероятнее всего, он просто посчитал выбранный ею способ крайне банальным, мрачно думала она. Что ее там пугало, когда они познакомились, спрашивала она себя, ожидая в полицейском участке в Чехии, пока сотрудники органов правопорядка заполнят все необходимые документы, - что он проткнет ее одним из своих ножей? Молли застонала. Надо было бояться, что ему станет скучно. Две недели в Варшаве, отведенные для отдыха, после того, как Молли решительно заявила, что ей нужен перерыв, иначе Шерлок может начинать метать ножи в самого себя, поскольку прямо сейчас ему нипочем не отыскать сумасшедшую, которая решится занять ее место, прошли на удивление спокойно. Молли проводила целые дни, гуляя по городу, вечерами запиралась у себя в номере отеля с книгой или валялась в теплой ванной, и с почти садистским удовольствием игнорировала смс-ки от Шерлока. Учитывая, что в первой из них он сетовал на поразительную пассивность местного преступного мира, это было правильным решением. День, когда они выехали в Брюссель, порадовал Молли двумя вещами: ощущением открывшегося второго дыхания и угрюмым видом Шерлока. Ранним утром в Бельгии, едва они приехали в отель и успели распаковать вещи, в номер к Молли пришел человек, заявивший, что он - брат Шерлока Майкрофт, в результате чего разразился безобразный скандал, из которого Молли у