бное ниже его достоинства. Решив, что это сойдет за реакцию мягкого дружеского укора, Молли махнула рукой и пошла на кухню готовить чай. Но с этого мгновения ей стало ясно, что скрыть что-либо от Шерлока Холмса невозможно - проще утащить из Королевского музея корону или выпустить заключенных из Тауэра. Молли представления не имела, как он развил эти способности, были ли они врожденными или же он каким-то образом умудрился научиться видеть людей насквозь - честно говоря, ей было все равно. Его проницательность была невероятной, потрясающей, она одновременно пугала и заставляла восхищаться им, но, в целом, то, что Молли испытывала, когда Шерлок принимался, как он сам это называл, дедуцировать, по большей части оказывалось смесью восторга и раздражения. Пройдя через зрительный зал, они свернули к одному из выходов, и вскоре оказались в фойе. Еще несколько шагов, и Молли нырнула вслед за Шерлоком в длинный коридор, вдоль которого располагались двери артистических уборных. Наверняка, он затеял весь этот цирк с появлением в зрительном зале ради пущего эффекта и чтобы взбудоражить публику, подогрев ее интерес к себе, раздраженно подумала Молли. Она вспомнила, как Шерлок, стремительно рассекавший толпу, нисколько не заботясь о том, доставляет ли он кому-то неудобство, несколько раз останавливался, чтобы поприветствовать своих знакомых - среди них были как зрители, так и сотрудники театра. Все они радушно улыбались, вежливо спрашивали у него, как дела, скользили дежурным оценивающим взглядом по Молли и желали Шерлоку удачного выступления. Молли мысленно поежилась. Даже сейчас, пройдя все стадии принятия неизбежного, она до сих пор испытывала дискомфорт при мысли о том, что ей предстоит. Нельзя сказать, чтобы она не пыталась с этим справиться. Собственно, именно на это ушли предшествовавшие выступлению три недели. В течение этого времени Молли усиленно работала над собой, итогом чего стали три прочитанные книги по аутотренингу, два прослушанных аудиокурса в Интернете, одно бесплатное занятие по йоге и тонны съеденных шоколадных конфет, пока в ночь перед представлением Молли не обнаружила себя с каким-то мрачным упоением, граничащим с фанатизмом, просматривающей в Сети сайты, повествующие об историях неудачливых партнерш метателей ножей, - искалеченных, порезанных и убитых. Она читала жадно и долго, доведя себя практически до исступления, пока Шерлок, сонный и злой, не спустился в гостиную, не подошел к ней и молча не захлопнул ноутбук. Больше они об этом не говорили. Гримерная была тесной, неуютной и старомодной. Высокие потолки, светлые стены, небольшой туалетный столик и умывальник в углу. Узкий диван у стены, который сразу же завладел вниманием Шерлока, с порога направившегося к нему и положившего на него футляр с ножами. Войдя следом, Молли устало присела на один из обитых бархатом стульев, стоящих рядом с диваном, и, прикрыв глаза, позволила себе ненадолго расслабиться и отдохнуть. Когда она вновь открыла их, то увидела, что Шерлок стоит на том же месте, задумчиво глядя на разложенные перед ним ножи, а комната полна густого сизого сигаретного дыма. Невозможно было понять, о чем он думает. Молли наклонилась, снимая слегка натершую ногу туфлю, и долгим взглядом посмотрела на него. - Скажи, что мне нужно делать? - спросила она, вновь возвращая обувь на место. Шерлок молчал. Неспешно докурив сигарету, он поискал глазами пепельницу и, отойдя от дивана, подошел к туалетному столику, на котором обнаружил искомое, и затушил окурок. Он пристально рассматривал свое отражение в гладком и на удивление точно передающем его необычные черты зеркале, когда в дверь гримерки постучали, и в следующее мгновение на пороге показался высокий сухопарый человек неопределенного возраста. Молли с любопытством посмотрела на вошедшего. Тот стоял ровно, выдерживая многозначительную паузу и не демонстрируя никаких эмоций - ни положительных, ни отрицательных. Тем не менее, по какой-то причине сразу было понятно, что у него имеются вопросы к Шерлоку и он твердо намерен получить на них ответы. - Гарри Кингстон, администратор Театра Ее величества, - наклонив голову, представился он. Молли задумалась. Волнение перед первым выступлением, суетливые сборы и напряженный выбор платья, попытка овладеть собой в такси и, наконец, торжественный, чтобы не сказать - демонстративный проход через зрительный зал полностью захватили ее внимание и не оставили времени и сил на то, чтобы поинтересоваться тем, когда Шерлок успел договориться о включении их номера в шоу-программу Театра Ее величества, - и договорился ли он об этом вообще. Нет, конечно, даже учитывая характер Шерлока, она не стала бы подозревать его в том, что он просто... просто... Он просто пришел и заявил, что они будут участвовать в представлении одного из ведущих театров Англии, наряду с признанными звездами, и даже на секунду не задумался о том, что им - ему - могут отказать. Такое могут позволить себе только артисты экстра-класса, да и тем не всегда идут навстречу, - Молли откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди. Внезапно она поняла еще одну вещь: ни разу за все время общения с Шерлоком она не попыталась узнать, насколько успешной была его артистическая карьера и почему он вынужден был, - по его же собственным словам, - сделать значительный перерыв, в течение которого практически не выходил на сцену, хотя и успешно тренировался. Молли закрыла глаза и на несколько минут отключилась от происходящего в гримерной, погрузившись в собственные размышления и воспоминания о первых двух неделях, проведенных в доме Шерлока. С того раза, когда Шерлок, как он сам это называл, «проверил ее возможности и нашел их удовлетворительными», ей довелось стать участницей еще двух или трех репетиций, - все остальное время Шерлок занимался самостоятельно. Молли, которая располагала достаточным количеством свободного времени после того, как уволилась с работы - место официантки в одном из крошечных баров в Сити, ничего интересного, - находила особенное удовольствие в том, чтобы наблюдать за этими упражнениями. Шерлок тренировался настойчиво, почти восторженно, - раз за разом его движения становились все более властными, сильными и уверенными. Снова и снова Молли обнаруживала, что пружинистая нетерпеливость, которая делала его совершенно невыносимым в общении, обращается в мягкую сосредоточенность и свободную концентрацию, стоило ему коснуться пальцами рукоятки ножа. Полностью погружаясь в свое занятие, Шерлок играл по правилам, которые сам же и создавал, - много позже, пролистав с десяток видео, демонстрировавших мастерство метателей ножей, Молли убедилась, что Шерлок, виртуозно владея техникой и до деталей представляя себе «карту местности», с присущей ему легкостью и презрительной грацией неизменно находил, - а если было нужно, то и прокладывал - новые маршруты, не замечая или походя отталкивая со своего пути пугливое большинство. Шерлок брал, что хотел, проверял собственные границы ежедневно, а если ему не нравилось то или иное решение, - мог на несколько дней впасть в депрессию, во время которой часами валялся на диване, исполненный демонстративного страдания, швыряя ножи не целясь и беспорядочно выкрикивая какой-то набор слов, среди которых Молли удавалось разобрать только «бестолочь» и «лучше бы я был частным детективом». И если первое быстро перестало вызывать у нее какие-либо эмоции, то второе внушало искреннюю обеспокоенность, в силу небольшого, но крайне неприятного опыта столкновения с несколькими «детективными» эпизодами из жизни Шерлока. Знакомство с этой милой стороной его натуры уже стоило ей одной бессонной ночи, двух истерик и одного почти обморока. Молли не считала себя слабонервной женщиной, но справедливо полагала, что колония дождевых червей на подоконнике и аквариум с тропическим пауком на столе, не говоря уже о регулярно появляющихся частях тел в холодильнике - достаточное основание для того, чтобы почувствовать себя неуютно. Миссис Хадсон была с ней согласна. Но все это утрачивало всякое значение, когда поздним вечером, устроившись в большом кресле у камина и удерживая пальцами позабытую книгу на коленях - ровно столько внимания, чтобы она не соскользнула вниз, но ни каплей больше, чтобы не отобрать его у действительно важного - она погружалась в кожаную уютность высокой спинки с массивными боковыми «крыльями» и смотрела, как Шерлок, угловатый и могущественный, превращался из скучающего гадкого утенка в черного лебедя. - Мистер Холмс, ваш номер через десять минут, - сухой шелестящий голос Кингстона достиг сознания Молли, заставляя ее вернуться к действительности. Кажется, за то время, что она предавалась воспоминаниям, они с Шерлоком успели прояснить все недоразумения и прийти к соглашению. Во всяком случае, она надеялась на это. - Позвольте узнать, в чем... особенность вашего аттракциона? - Кингстон говорил спокойно и вежливо, и Молли догадалась, что, несмотря на сказанное секундой ранее, окончательное решение о том, включить ли номер Шерлока в программу, еще не было принято. Она устроилась поудобнее на стуле и приготовилась наблюдать за спектаклем под названием «Шерлок размазывает по стене наглеца, позволившего себе усомниться в его способностях». Она равнодушно подумала, что лучше бы у Кингстона была не