– Я уже поужинал. Спокойной ночи.
Меландер был человеком воздержанным. Кроме того, он экономил на еде и питался преимущественно сосисками и лимонадом.
Трое оставшихся расположились в ресторане.
– Мне один джин с тоником, – заказал Колльберг. –
Английским!
Двое других заказали бифштекс, пиво и ржаной хлеб.
Колльберг дождался своего джина с тоником и выпил его в три глотка. Мартин Бек вынул из кармана новое описание убитой и прочел его.
– Ну, так я пойду лягу, – сказал Колльберг.
– Ты не мог бы кое-что сделать для меня?
– С удовольствием, – ответил Колльберг.
– Я хочу попросить, чтобы ты сделал еще одно описание, лично для меня. Неофициальное. Описание не трупа, а человека. Подробное. Как если бы оно было прижизненным. Можешь не торопиться. Мне это не к спеху.
Колльберг помолчал минуту.
– Я понял, что тебе нужно, – наконец сказал он. –
Кстати, Ольберг сегодня соврал прессе. У нее есть родимое пятно, на внутренней стороне левого бедра. Коричневое.
Немного похоже на поросенка.
– Мы его не заметили, – сказал Ольберг.
– А я заметил, – кивнул Колльберг.
Перед тем как уйти, он сказал:
– Не огорчайся. Человек не может замечать все. Впрочем, я больше уже этим не занимаюсь. Забудь, что ты меня видел. Я был всего лишь призраком. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – сказал Ольберг.
Они ели и пили молча. Только позднее Ольберг поставил бокал и сказал:
– Ты положишь это дело под сукно? Так все и оставишь?
– Нет, – ответил Мартин Бек.
– Я тоже, – сказал Ольберг. – Ни за что.
Через полчаса они разошлись.
Придя к себе в номер, Мартин Бек обнаружил под дверью сложенный лист бумаги, развернул его и узнал аккуратный, разборчивый почерк Колльберга. Колльберга он знал хорошо, поэтому совершенно не удивился.
Он разделся, принял холодный душ и надел пижаму.
Потом выставил ботинки за дверь, брюки положил под матрац, погасил верхний свет, зажег лампочку на ночном столике и лег.
Колльберг писал:
«О даме, которая тебя интересует, можно сказать следующее:
1. Рост 167 см, глаза голубые, волосы темно-каштановые. Зубы здоровые, на теле нет никаких послеоперационных шрамов или других особых примет, кроме родимого пятна на внутренней стороне левого бедра в четырех-пяти сантиметрах от промежности. Пятно коричневое, размером с десять крон, по форме напоминает поросенка. Возраст (по мнению прозектора, которое мне удалось вытащить из него по телефону) двадцать семь –
двадцать восемь лет. Весила она пятьдесят шесть килограммов.
2. Телосложение такое: узкие плечи, относительно стройная талия, широкий таз и хорошо развитые ягодицы.
Размеры приблизительно 82–58–94. Бедра сильные и длинные. Ноги: мускулистые икры, довольно сильные лодыжки, но не толстые. Стопы недеформированные, пальцы длинные, прямые. Мозоли отсутствуют, кожа на пятках затвердевшая, как если бы она ходила босиком, в босоножках, резиновых тапочках и т.д. Ноги очень волосатые. Постановка ног неправильная. При ходьбе наверняка сдвигала колени и выворачивала ступни наружу.
Можно сказать, что она была привлекательной. Наверняка не толстая. Руки сильные. Кисти маленькие, пальцы длинные. Размер обуви 37.
3. Тело загоревшее. Видно, что загорала в открытом купальнике и в темных очках. На ногах носила босоножки.
4. Шея довольно короткая. Крупные черты лица.
Большой рот, толстые губы. Брови густые, темные, прямые; ресницы более светлые, короткие. Нос прямой и короткий, достаточно широкий. На лице никаких следов косметики. Ногти на руках и ногах твердые, коротко обрезанные. Следы лака на ногтях отсутствуют.
5. В протоколе вскрытия (который ты, впрочем, уже читал) обращает на себя внимание следующее: она не рожала и абортов не делала. Убийство не сопровождалось обычным изнасилованием (следов спермы не обнаружено).
Ела она за три-пять часов до смерти: мясо, картофель, клубника, молоко. Болезней или органических изменений не обнаружено. Некурящая.
Разбуди меня в шесть. Спокойной ночи».
Мартин Бек дважды прочел составленное Колльбергом описание, сложил лист бумаги и положил его на ночной столик. Погасил лампу и повернулся к стенке.
Уснул он, когда начало светать.
VI
Из Муталы они выехали рано утром, но горячий воздух уже дрожал над асфальтом. Шоссе перед ними было прямым и пустынным. Колльберг с Меландером сидели впереди, Мартин Бек устроился сзади у открытого окна и подставил лицо ветру. Перед отъездом он выпил кофе, и теперь неважно себя чувствовал.