— Я считаю, что мы не должны принимать во внимание видение пророка Иезекииля, — заявила она, — ведь это произошло до рождества Христово и следовательно, не должно иметь отношения к нашим поискам.
В ответ на эти слова, Боуд одобрительно закивал головой.
— Ты права Энн. Мы и не будем учитывать его видение. Для нас гораздо важнее заострить внимание на других обстоятельствах.
— И на каких же?
— Да, о чём вы думаете, Джеймс? — поддержала подругу Александрова и с откровенным удивлением спросила у него. — И почему вы остановили своё внимание только на этом слове? А как же эти странные слова по поводу подземелья и всяких цифр? Я и в прошлый раз заметила, что вы пропустили это обстоятельство мимо ушей.
— Я ничего не пропускаю мимо ушей, — как мог выразительно ответил Боуд, — и я очень тщательно анализируя все слова.
— Ну что они значат? Вам известно?
— Приблизительно. Точно можно будет сказать на месте. Эти слова трудно объяснить, — добавил Боуд, заметив недоумённый взгляд Александровой, — сейчас я могу лишь сказать одно — в своё время мы обязательно с ними столкнёмся. Сейчас же мы должны перейти к «Первому Вселенскому Собору». Думаю, с его помощью мы сможем определить направление поисков. Вернее уточнить.
— Что ты хочешь сказать этим «уточнить»? — вмешалась в разговор внимательно слушавшая профессор Коэл.
— У меня уже есть предположение по поводу пятой части тайны!
— Ты знаешь, где искать пятую надпись? — недоверчиво спросила профессор Коэл. Александрова направила откровенно удивлённый взгляд в сторону Боуда. Тот закашлялся. Прошло некоторое время, прежде чем он смог ответить на вопрос.
— Приблизительно так, Энн. Но с одной поправкой. Скорее всего, в последнем случае мы найдём вовсе не надпись.
— А что?
— Я думаю, это будет предмет. Какой именно, пока затрудняюсь сказать.
— Откуда ты берёшь свои выводы? — спросила поражённая его словами, Коэл. — С чего ты взял, что это будет предмет а не надпись?
— У меня есть причины предполагать подобное развитие событий. К тому же, я уже говорил о том, что смогу ответить на все ваши вопросы не раньше, чем уточню некоторые детали. Придётся вам пока удовлетвориться такими объяснениями.
— Хорошо! — профессор Коэл устремила взгляд на Александрову. — Расскажи ему всё, Ольга. А потом, мы вместе послушаем его «предположения». — Последнее слово прозвучало с изрядной долей иронии. От Боуда она не укрылась. Он втихомолку усмехнулся. Александрова в это мгновение спросила у него — о чём именно рассказывать:
— Начнём с Собора, а там видно будет, — неопределённо ответил Боуд.
— С Собора так с Собора! — согласилась Александрова. — «Первый Вселенский Собор» состоялся в июне 325 года. И созван был «Константином великим». На Соборе присутствовали более трёхсот представителей церквей. Многие из них вернулись после изгнания. На их телах всё ещё оставались следы пыток, но они восседали рядом с императором. Событие подобного масштаба случилось впервые в истории христианства. Чтобы не вдаваться в подробности, — продолжала рассказывать Александрова, — обозначу сразу самую важную часть Собора. Именно тогда появился на свет «Апостольский символ веры». Или иными словами говоря, свод законов которыми должен был отныне руководствоваться весь христианский мир. Многие из создателей этих догм, впоследствии были причислены к лику святых. В частности это касается и Спиридона Тримифунсткого. Да и не только его одного. Всех имён и не вспомнишь.
— Следовательно, этот Собор был созван чтобы создать церковные законы? — спросил внимательно слушающий Боуд.
— Нет. Причина созыва была заключена в разных взглядах на рождение Иисуса Христа! — ответила Александрова! — Ссора на эту тему разгорелась между Епископом Александром и известным Богословом- Арием. Первый утверждал, что Иисус — является, сыном Божьим, Арий же утверждал иное. По его словам «Иисус являлся не сыном Божьим, а первым и совершеннейшим из его творений». Судя по историческим документам, очень долго никто не мог логически опровергнуть слова Ария, что даже привело к рукоприкладству. Разгневанный святитель Николай ударил Ария по лицу, за что был сразу изгнан с Собора.