1 См.: Grabsch R. Op. cit. S. 51.
2 См.: PohknzM. Der hellenische Mensch. Gottingen, 1946. S. 15.
3 См.: MaussM. Sociologie et anthropologie. P., 1950. P. 333-336.
4 Ibid. P. 342-347.
"Басилеи", ведущие свою родословную от богов, вкладывают совершенно иное содержание в обожествляемые ими генеалогические связи, чем это было в племенном и профессиональном сознании микенского общества. Обычно о них говорится накануне сражения, для того чтобы подчеркнуть собственное достоинство и значимость поединка, равно как в поражении, так и в победе. Показателен в этом отношении диалог Диомеда и Главка. Главк подробно говорит о своих генеалогических связях, но они могут быть расценены как его собственное достояние [1]. Характерно, что генеалогические связи накладывают на героя личные обязательства:
Тщиться других превзойти, непрестанно пылать отличиться,
Рода отцов не бесчестить, которые славой своею
Были отличны в Эфире и в царстве ликийском пространном.
(Ил., VI, 208-210)
1 См.: Heus A. Die archaische Zeit Griechentands als geschichtlichen Epoche. Antike und Abendtand. Berlin, 1966. Bd 3. S. 37.
64
Такая ориентация говорит о возвышении человеческого над божественным: да, боги сильнее человека и не знают быстрогубительной старости, но человек сам ответствен за свою судьбу. Он будет сражаться за свое достоинство и славу несмотря на то, будут ли боги на его стороне или нет, тем более что среди богов нет единства, и обычно герой Гомера "любезен" тем или другим богам. Но главное, на что рассчитывают герои,- это их собственные силы, которые приносят им славу. Основная норма, в соответствии с которой дается позитивная или негативная оценка героя,- его "доблесть" ("арете"). Доблесть эта - военная, она отождествляется с храбростью, воинственностью. Агамемнону, призывающему к отступлению от Трои и к бесславному возвращению на родину, Диомед возражает:
Дар лишь единый тебе даровал хитроумный Кронион:
Скипетром власти славиться дал он тебе перед всеми;
Твердости (доблести. - Г.Д.) ж не дал, в которой верховная власть человека!
(Ил., IX, 37-39)
И наоборот, к Гектору, защите и опоре троян, Андромаха обращается со словами:
Муж удивительный, губит тебя твоя храбрость! (доблесть. - Г.Д)
(Ил., VI, 407)
Плоды геройской доблести - честь (time), которая имеет не только духовный, но и материальный смысл: это честь владения определенными благами, это почет и уважение, которые приносит высокое общественное положение, и вытекающие отсюда материальные выгоды. Весьма показательны в этом отношении слова, с которыми Сарпедон обращается к Главку:
Сын Гипполохов! за что перед всеми нас отличают
Местом почетным, и брашном, и полной на пиршествах чашей
В царстве ликийском и смотрят на нас, как на жителей неба?
И за что мы владеем при Ксанфе уделом великим,
Лучшей землей, виноград и пшеницу обильно плодящей?
65
Нам, предводителям, между передних героев ликийских
Должно стоять и в сраженье пылающем первым сражаться.
(Ил., XII, 310-316)
Не случайно и Ахилл воспринимает обиду, нанесенную ему Агамемноном (похищение Брисеиды), как покушение на его честь. Остаться без награды, добытой в "подвигах тягостных", постыдно. Посылая в бой своего друга Патрокла, Ахилл повелевает ему отразить троян от судов, но не поражать их совершенно, чтобы это еще более не унизило чести Ахилла (Ил., XVI, 89-90). Такого рода представления о чести ставят человека в центр общественных связей, обязывая окружающих учитывать ранг героя, его силу и доблесть. "Честь" (time) предстает как индивидуальное правопритязание, по справедливости соответствующее индивидуальным заслугам (подвигу) и в условиях борьбы за право, защищаемое при необходимости (встречных притязаниях и споре) непосредственным применением силы со стороны носителя определенного права (или претендента на это право)" [1].
1 Нерсесянц В.С. Политические учения Древней Греции. М., 1979. С. 13.
Трудно представить себе обезличенным, унифицированным героя Гомера. Сам механизм общественного признания героя - слава - толкает его на неповторимость, на новаторство, на "подвиги тягостные". Важно то, что речь идет не о славе царей, монополизирующих право на славу и на память потомков. Слава выступает общечеловеческим достоянием. Герой Гомера совершает подвиг и тем отличается от равных ему и достигает "блестящей славы". Слава - это признание воинских заслуг (или заслуг на совете), это утверждение личного статуса героя. Слава и честь взаимосвязаны. Ахилл жалуется богине-матери Фетиде:
Славы не должен ли был присудить мне высокогремящий
Зевс Эгиох? Но меня никакой не сподобил он чести!
(Ил., I, 353-354)
Победить противника, совлечь с него латы - значит добиться беспредельной славы. Гектор, желающий славы своему сыну, обращается к богам:
Пусть о нем некогда скажут, из боя идущего видя:
Он и отца превосходит! И пусть он с кровавой корыстью
Входит, врагов сокрушитель, и радует матери сердце!
(Ил., VI, 479-481)
Но не бесславно и умереть, защищая отчизну, сохраняя жизнь супруге и детям, оберегая дом и достояние.
66
На непосредственную (не институализированную) связь человека и общества указывает и другая норма, которой руководствуется гомеровский грек,- "стыд" (aidos). He имея возможности остановиться на этом вопросе подробно, воспроизведем общие выводы специального исследования, посвященного вопросу об aidos в борьбе: "Итак, мы видим при рассмотрении айдоса в борьбе, что айдос - не страх только, не благоговение, не стыд, не одно лишь чувство чести, но особенная сила, отсутствующая для нас в слове. Она произрастает из совместной жизни людей, из общности, так как она обнаруживается только в связях с окружающими" [1]. Стыд не позволяет ахейцам бесславно возвратиться домой (Ил., II, 298). Стыдно Агамемнону потерять в бою брата Менелая, ибо это означало бы начало конца бесславного похода на Трою (Ил., IV, 155-182). Стыдит Посейдон ахейцев, ослабивших сражение за суда (Ил., XIII, 95-124). Во всех этих случаях "айдос" говорит об ориентации гомеровского человека на непосредственную реакцию окружающих. Aidos - наиболее оперативный механизм, позволяющий обществу оценить поступки героя сообразно их общественному значению.
1 Erffa C.E.F. Aidos und verwandte Begriffe in ihrer Entwicklung von Homer bis Demo-krit. Leipzig, 1937. S. 9.
Конечно, такого рода реакции на внешние оценки не могут говорить об отсутствии у гомеровских греков центра внутренней жизни, впрочем, как и об обособлении его от внешнего мира. Нормы гомеровского человека ("честь", "слава", "стыд") одновременно и индивидуальные, и общественные, поскольку они коррелируют с индивидуальными возможностями, силой и способностями и однозначно говорят об их общественном признании. Такие нормы, конечно, произрастают из норм родового строя с его единством индивидуального и общественного. Но в то же время гомеровский герой поставлен в условия состязания (agon), с равными ему героями он ищет новых прочных уз дружбы (filia), полисной общности. Лидер осваивает новые типы социального поведения, которые наряду с остатками родового строя служат строительным материалом складывающихся классовых отношений. При этом обнаруживаются определенные разновидности личностной ориентации (Ахилл и Гектор), свидетельствующие о новых тенденциях в социальном и духовном развитии.
Ахилл - бесстрашный и безжалостный воитель - в то же время нежный и заботливый друг. Смерть Патрокла не только потрясает его, но и ставит на грань жизни и смерти. Антилох, сообщивший ему о смерти Патрокла, боится, чтобы он не покончил с собой. Однако со смертью Патрокла Ахилл вступает в состояние, которое должно завершиться его смертью:
Скоро умрешь ты, о сын мой, судя по тому, что вещаешь!