Упомянутый фрагмент В1 содержит нравственные наставления, с которыми Ксенофан обращается к благочестивым (благомыслящим) мужам [3]. Им прежде всего надлежит прославить бога "священными мифами и чистыми словами". Если у Гомера logoi не что иное, как лукавые словеса в противоположность mythoi, заслуживающим полного доверия, то у Ксенофана они теряют былую противопоставленность. Однако речь теперь идет не о мифах традиционной религии:
1 См.: KirkG.S., Raven J.E. The Presocratic Philosophers. Cambridge, 1971. P. 164.
2 См.: Heinimann F. Nomos und Physis, Herkunft und Bedeutung einer Antitese in griechischen Denken des 5. Jahrhunderts. Basel, 1945.
3 См.: Шталь И.В. Ксенофан - соперник Гомера // Древнегреческая литературная критика. М, 1975. С. 275-288.
145
"...не должно воспевать ни сражений Титанов, ни Гигантов, ни Кентавров". Характерна их оценка - "вымыслы прежних времен". Традиционным мифам благочестивые мужи должны противопоставить "мифы священные", т.е. мифы, не содержащие неподобающих для прославления бога слов. Этот же смысл отказ от включения неподобающего в речи, прославляющие бога, - имеет и выражение "чистые слова" (чистые, не загрязненные чуждыми значениями). В само прославление бога вводится элемент рефлексии. Разумное, очищенное логосом прославление бога позволяет благочестивым мужам оставаться на пути добродетели и тем самым поступать благородно, хорошо.
Наряду с тяготением к добродетели благочестивых мужей в данном фрагменте характеризуется поведение в соответствии с dike (справедливостью), недопустимость отступлений от добродетели даже в состоянии опьянения. У Ксенофана употребляется термин arete, который и переводится как "добродетель". Однако для выявления значения этого понятия вновь придется обратиться к Гомеру, у которого обнаруживается связь слов arete и techne. Techne (искусство, профессия) даровано богом, а что касается arete, то оно включает овладение techne, но вместе с тем характеризует и исполнение целого ряда социальных нагрузок, связанных с techne: есть arete женщины, воина, мальчика; arete землепашца, скотовода и т.д. Следовательно, у Гомера существуют два аспекта: первый характеризует социальный статус, соответствующий определенной профессии или половозрастному разделению труда; второй - дарование этой профессии - techne - богом [1].
1 См.: Kube J. Techne und Arete. Sophistisches und platonisches Tugendwissen. Berlin, 1969. S. 14-18.
У Ксенофана же arete перестает быть выражением доблести, достоинства конкретного лица в конкретном деле. Понятие добродетели употребляется в широком контексте определений путей благочестия и справедливости и превращается в выражение общего морального правила. Теперь arete, так же как и dike, не даруется богом, а приобретается самим человеком. Бог может даровать лишь силы к соблюдению справедливости. Dike у Ксенофана - это не богиня Дике Гесиода и не эпизодический ориентир нравственной жизни человека, а общая норма общественной жизни. Наряду с разумностью, добродетель и справедливость характеризуют благочестивого человека, который не будет говорить ничего постыдного о богах и в своих действиях не позволит никаких отступлений от добродетели и справедливости.
146
Во фрагменте В2 размышления о dike, arete и "разумных мужах" трансформируются в размышление об "эвномии полиса" и "благой мудрости". Исходный пункт размышления заключен в вопросе: кто достоин почестей государства, что полезнее для него - грубая телесная сила или "благая мудрость"? Ксенофан обосновывает мысль о том, что мудрость гораздо лучше силы людей и лошадей. Основой доказательства выступает тот факт, что победа в спортивных состязаниях, которую одерживает гражданин полиса, приносит лишь небольшую радость его согражданам, но не укрепляет "устоев полиса" (перевод А. О. Маковельского mychoys poleos как "казны города" в данном случае неточен) и не улучшает благозакония полиса (eynomiei polis). Следовательно, совершенно излишни те чрезмерные почести, которыми осыпают атлетов, одержавших победу: пропитание на общественный счет, ценные подарки и т. п. Никто их не заслуживает так, как сам Ксенофан. Мудрость (sophie), которой он владеет, названа им благой, полезной (agathe). И, как следует из общего смысла фрагмента, она соответствует укреплению устоев полиса и хорошему его управлению.
Отрицательное отношение Ксенофана к победам атлетов расценивается иногда как проявление его "антиаристократизма". Оспаривая эту точку зрения, У. Гатри пишет: "...культ успеха на играх не был ни традиционным, ни исключительно аристократичным" [1]. Все это так, но, на наш взгляд, победы в спортивных состязаниях, став общегреческими, оставались все же и традиционными ценностями. Речь о них может идти как о характеристиках личной славы. Ксенофан же, порывая с традиционными ценностями личной славы и бессмертия, противопоставляет им общественный полисный идеал "полезной мудрости", что в определенной степени, конечно, может быть расценено как его "антиаристократизм", но по своей сути не проясняет существа вопроса.
1 Guthrie W.K.C. A History of Greek Philosophy. Cambridge, 1962. Vol. 1. P. 365.
Важно то, что полис выступает для Ксенофана новой самодостаточной ценностью. По существу, он призывает сограждан к "эвномии" - соблюдению законов на основе справедливости (dike). Отдавая предпочтение физической силе перед мудростью, граждане полиса поступают несправедливо: "Это совершенно бессмысленный и несправедливый обычай - nomidzetai". Тем самым поступки их оказываются не соответствующими полисным законам. В поведении людей "номос" - закон, обязательный для всех, - сводится до уровня "nomidzetai" - произвольного установления. Но при этом как произвольные рассматриваются лишь человеческие законы (anthropoi nomoi), а не полисные законы (poleos nomoi). Произвольным nomidzetai как несправедливым обычаям противопоставляется "эвно-мия" полиса как единственно справедливая норма.
147
В оценке полисных законов nominon и dikaion (законное и справедливое) отождествляются. Можно предположить, что "благочестивые мужи", о которых шла речь во фрагменте В1, выступают носителями "полезной мудрости" и новых полисных идеалов справедливости и благозакония. Они-то и способствуют упрочению основ общественной жизни. Им не пристало воспевать ни кровопролитных сражений, ни неистовых междоусобиц. Грубая физическая сила не служит им идеалом даже в таких ее проявлениях, как спортивные состязания. Доблесть "благочестивых мужей" проявляется в совершенно ином - в справедливости и в постоянном стремлении к ней. Фрагмент В2 как бы проливает свет на способ приобретения справедливости - "полезную мудрость" и сферу ее приложения - полисное благозаконие. Мудрость Ксенофана, разделяемая "разумными мужами", "наша мудрость", как подчеркивает Ксенофан, видимо, и позволяет им стать справедливыми и благочестивыми.
Достаточно полно можно представить себе требования к благочестию, столь естественному в оценке Ксенофана для "справедливых мужей". Ксенофан предпринимает попытку коренного переосмысления народной религии, продолжая проявляющуюся во фрагменте В1 идею борьбы за искоренение "неподобающего" в прославлении богов и в целом в отношении людей к богам. Ряд высказываний Ксенофана по этому вопросу обычно объединяется исследователями в раздел "деструктивная теология" или "деструктивный критицизм" [1].
1 KirkG.S., Raven J.E. The Presocratic Philosophers. Cambridge, 1971. P. 168-171.
Ксенофан обрушивается с язвительными нападками прежде всего на Гомера и Гесиода. Глубоко почитаемые среди эллинов, они приписали богам все самое отвратительное и постыдное: "воровство, прелюбодеяние и взаимный обман" (В11). Тем самым Гомер и Гесиод, широко изображающие в своих поэмах богов, повинны в распространении самых невежественных и нелепых, а с нравственных позиций просто вредных представлений о них. Эти "учителя эллинов" могли так глубоко заблуждаться, поскольку вообще "смертные думают, будто боги рождаются, имеют одежду, голос и телесный образ, как и они" (В 14). Поэтому-то и могли быть так широко распространены ложные вымыслы Гомера и Гесиода.
Эталон, по которому люди судят о богах - "по собственному образу и подобию",- весьма ненадежен. Сами люди не замечают, как велики между ними различия, а это не может не сказаться на их оцен