Начались торги.
По знаку Никомеда вперед вышла молодая женщина с маленьким ребенком на руках. Леша присел на корточки и, стараясь не смотреть в сторону Сосия, стал следить за происходящим.
Раб глашатай откашлялся и закричал, пытаясь заглушить гомон:
— Граждане афинские! Гражданин Никомед, сын Фрасиклида, продает эту женщину из скифов. Она продается с ребенком двух лет от роду. Поэтому цена за нее всего три мины! — глашатай остановился, переводя дыхание и ища глазами возможных покупателей.
Никто не проявил особого интереса. Никомед уже махнул рукой, показывая, чтобы оглашали следующую продажу, но тут вперед шагнул мужчина в алом плаще.
— Скажи, почтенный, выйдет ли из нее хорошая пряха? — с сомнением спросил он. — А то жена замучила — спасу нет…
— Конечно, благородный Харикл. Клянусь Зевсом! Изэтой женщины выйдет искусная пряха и хорошая помощница по дому! Она из скифов, а их женщины славятся прилежанием и послушанием, — почтительно, но без приниженной лести сказал Никомед.
— Возможно… Но меня смущает ребенок.
— Да, у нее ребенок, но он не так уж и мал. Ему уже два года. Так что скоро он сможет помогать по хозяйству. И у тебя будет верный и послушный раб, выросший в доме.
Харикл поморщился:
— В этом возрасте дети часто умирают. Кроме того, его надо кормить и…
Никомед прервал его:
— Уважаемый Харикл, я понимаю, что маленький ребенок — дополнительная обуза, но не можем же мы, подобно варварам, отнимать дитя от матери. Такую сильную и молодую рабыню ты нигде не найдешь дешевле четырех мин. А мы согласны уступить тебе ее с ребенком… — он на секунду замолчал и посмотрел на сидящего в тенечке отца.
Фрасиклид едва заметно кивнул, и молодой человек продолжил:
— Даже не за три, а всего за две с половиной мины. Пятьдесят драхм — достойная компенсация за обузу в виде ребенка.
— Хорошо, я возьму ее, — кивнул покупатель. — Ты знаешь, где мой дом?
— В районе Керамика, недалеко от Дипилонских ворот, напротив харчевни?
— Да, — невольно скривившись при упоминании харчевни, сказал Харикл. — Приходи за деньгами завтра.
Все это время Алексей искоса глядел на Сосия. Он заметил, как тот подошел к отцу Никомеда и, пока его сын занимался продажей, стал что-то активно обсуждать. Фрасиклид почтительно кивал, следя за жестикуляцией фракийца. А тот начал пальцем показывать на рабов, выбирая крупных и сильных мужчин. Наконец, палец Сосия указал на Алексея. У Леши заныло сердце. На рудники совершенно не хотелось. Он стал лихорадочно озираться по сторонам, ища спасения.
Его внимание привлек пожилой мужчина в потертом гиматии с синей каймой, который о чем-то спрашивал Никомеда. Алексей встал, подошел поближе и напряг слух.
До него донесся голос:
— Нет, почтенный Тофон. Наши рабы из далеких северных краев. Среди них нет таких, кто это умеет…
Леша не знал, что требовалось Тофону, но решил рискнуть.
— Господин! — обратился он к пожилому афинянину. — Я уметь это!
Тофон поморщился и скептически взглянул на него:
— Повтори, что ты сказал. Не могу разобрать твою варварскую речь.
— Я уметь это! — повторил Леша и вдруг сообразил, что в горячке ошибся. — Я умею… — поправился он с гораздо меньшим запалом.
Тофон усмехнулся и вопросительно посмотрел на Никомеда. Тот почесал подбородок, видимо, прикидывая, как все это может отразиться на цене раба.
— Этот… гхм… прекрасный юноша действительно очень умен и сообразителен, — с ноткой сомнения сказал купец.
— Ты обучен грамоте? Умеешь читать, писать и считать?
Леша глянул на Сосия. Фракиец в сопровождении Фрасиклида уже отобрал пару рабов и явно намеревался идти за Алексеем.
— Да, господин! Я умею читать и считать.
— Это любопытно! — рассмеялся Тофон. — Ну, ответь мне, юноша, сколько будет эпта раз по пенте?
Леша моргнул. Числительные они с Энеасом так и не выучили. Никомед с любопытством и надеждой смотрел на него.
Алексей постарался изобразить жалостливое выражение лица и повернул ладони к Тофону, растопырив пальцы:
— Эпта — сколько пальцев? — обреченно спросил он.
Тофон рассмеялся. Другие покупатели живого товара, услышав смех, подошли ближе, пытаясь понять, что происходит.
Никомед мрачно огляделся и сурово посмотрел на Лешу:
— Зачем ты обманываешь почтенного господина и тратишь наше время?! Придется тебя проучить! Впрочем… — он взглянул на Сосия. — Полагаю, На Лаврионских рудниках тебя отучат врать и без меня…