Взгляд Пандоры упал на тяжелый сундук в углу. Давно она не открывала его. Девушка подошла к сундуку, встала на колени и взялась за тяжелую крышку. Легкий скрип словно предвещал встречу с тайной. На Пандору пахнуло пылью и тонким, давно растворившимся в памяти ароматом. Девушка стала осторожно доставать из сундука вещи и раскладывать их на полу.
А вот и он. Старый, выцветший, обветшалый и полинявший пеплос из грубой шерстяной ткани. Вместе с большим и таким же плотным и грубым платком — диплаксом. Закутавшись в них, можно остаться неузнанной и незаметной. Пандора аккуратно развернула диплакс и накинула его на плечи. Тепло. Ее коснулся легкий фиалковый аромат. Девушка прижала грубую ткань к щеке и глубоко вдохнула. Может, это запах мамы? Столько лет прошло… Мог ли он сохраниться? Ей очень хотелось верить в это.
Несколько минут Пандора сидела неподвижно, купаясь в далеких расплывчатых воспоминаниях и мечтах. Наконец, она встала, аккуратно сложила одежду и открыла дверь.
Ифгения словно ждала ее появления:
— Доброе утро, моя госпожа! Что же ты меня не кликнула? Я бы помогла!
— Помоги мне умыться.
Ифгения крикнула Антимоне, чтобы та накрыла на стол, и пошла за теплой водой. Пандора вышла во двор.
Вскоре перед девушкой стоял завтрак: килик с разбавленным вином, козий сыр, маслины, горсть сушеных фиг и несколько теплых пшеничных лепешек, запах которых давно дразнил ее.
— Кушай на здоровье, госпожа!
— Спасибо, Ифгения.
Девушка шепнула короткую благодарность Гестии. Плеснула богине вина и отщипнула несколько крошек от лепешки. Затем откусила небольшой кусочек и улыбнулась служанке.
Ключница засуетилась:
— Как сыр? Не слишком соленый?
Пандора неопределенно пожала плечами.
— Отец уже ушел?
— Да, милая. Совсем недавно. И Тимокл с ним. Они в Пирей пошли.
— Поздно вернутся?
— Ох, молю Зевса, чтобы засветло обернулись.
Пандора на мгновение зажмурилась и наконец решилась:
— Ифгения, послушай… Я… к Гиппарете схожу.
— Ох, госпожа… Негоже, когда хозяина нет, из дому выходить.
— Ифгения! Гиппарета живет в соседнем доме! Я постоянно к ней хожу. Ты же знаешь! Мне… — Пандора замялась. — Мне нужно ей кое-что показать. Я сейчас один пеплос тку. Никак не могу решить, какую кайму сделать.
Старая ключница бросила на девушку цепкий взгляд и отвернулась.
— Воля твоя, госпожа. Не засиживайся долго.
— Меня Антимона проводит! Ты не беспокойся. Когда домой соберусь, пришлю служанку, чтобы меня встретили.
— Хорошо, госпожа. Но лучше тебе домой вернуться раньше хозяина.
— Конечно. Зачем отца беспокоить?
Быстро закончив завтрак, Пандора сбегала наверх. Накинула голубой пеплос, взяла сверток с плащом и спустилась во двор. Раскрасневшаяся от жара печи Антимона уже ждала ее во дворе, вытирая наспех вымытые руки. От нее вкусно пахло горячим хлебом.
— Пошли! — решительно сказала Пандора, закутываясь в пеплос.
Ифгения с легким неодобрением смотрела им вслед. Потом вздохнула, шепнула что-то, обращенное к богам, и покачала головой.
Затаив дыхание, Пандора медленно поднималась по широкой мраморной лестнице. По пути на акрополь она вздрагивала от каждого брошенного на нее взгляда, шарахалась от каждого встречного. Но сейчас все волнения вылетели у девушки из головы. Ее захватили восторг и благоговение. С пропилей совсем недавно сняли строительные леса, и ей еще не доводилось видеть их во всем строгом великолепии. Несколько лет назад, когда она была послушницей в Аррефорионе, строительство пропилей только-только начиналось. Кругом были пыль, грязь и слышалась постоянная ругань рабочих.
Пандора вспомнила, как каждое утро они вместе с Гиппаретой выбегали во двор Аррефориона и глазели на всю эту рабочую суету, рисуя в нетерпеливом детском воображении картины торжественного шествия, несущего дары богине. А они во главе процессии, и все вокруг стоят и восхищаются их красотой и благочестием. Каждое утро девочкам казалось, что еще чуть-чуть — и все будет готово. В детстве всегда все кажется быстро и легко.
Пандора подошла к ограде, отделяющей оживленный акрополь от тихого дворика, в котором девочки послушницы служили богине, и осторожно постучала. Отворилась калитка, и старая рабыня-привратница сурово посмотрела на девушку. Здесь не любили незваных гостей.