Решающая битва произошла у горы Гравпий, местонахождение которой до сих пор не установлено, хотя некоторые предполагают, что это район перевала Килликрэнки. Тацит в неубедительных подробностях описывает ход этого знаменитого сражения. Вся Каледония, все, что осталось от Британии, огромное множество сломленных, преследуемых людей, решивших сделать выбор между свободой или смертью, выступили, имея численное превосходство в соотношении четыре или пять к одному, против умело управляемых римских легионов и вспомогательных сил, среди которых, несомненно, было немало бриттов-предателей. Тацит наверняка сильно преувеличил размеры армии противника в этих диких местах, где не было заранее приготовленных складов. Ее численность, хотя и значительная, должна была быть жестко ограниченной. Очевидно, как и во многих сражениях древности, проигравшая сторона стала жертвой ошибки, и судьба битвы решилась еще до того, как основная масса войска осознала, что бой уже начался. Резервы спустились с холмов слишком поздно, чтобы добыть победу, но как раз вовремя, чтобы быть истребленными по пути. У горы Гравпий закончилось последнее организованное сопротивление Британии римскому завоеванию. Здесь, согласно донесению победителей, «десять тысяч врагов было убито, а с нашей стороны погибли около трехсот шестидесяти человек». Победа Клайва у Плесси, обеспечившая Британской империи долгую власть в Индии, была добыта меньшими силами и с меньшими потерями.
Теперь был открыт путь к полному покорению острова, и если бы римское правительство поддержало или хотя бы поощрило Агриколу, ход истории мог быть иным. Но для Рима сражение в Каледонии было лишь эпизодом в бесконечных войнах; настоящую тревогу вызывали тогда области между Рейном и Дунаем. Верх взяла осторожность, и остатки бриттов смогли раствориться в северных туманах.
Дион Кассий, писавший более столетия спустя, рассказывает, что они были постоянным источником расходов и беспокойства для успокоившихся областей юга: «В Британии есть два очень больших племени, каледоны и меаты. Меаты обитают вблизи гор, которые делят остров надвое, каледоны за ними. И те, и другие живут на диких, безводных холмах или заброшенных и болотистых равнинах, не имея ни стен, ни городов, ни земледелия, кормясь тем, что растет, а также орехами, которые они собирают. У них много рыбы, но они ее не едят. Живут в лачугах, ходят обнаженными и босыми; у них нет отдельных браков, а детей воспитывают сообща. Правление у них демократическое, и они склонны к воровству… Они переносят голод, холод и подобные тяготы; залезают в болота и сидят днями, высунув над водой только головы, а в лесу кормятся корой и корнями».
На диком севере и западе свободные племена нашли убежище в горах, но в остальном завоевание и умиротворение были наконец завершены, и Британия стала одной из сорока пяти провинций Римской империи. Великий Август провозгласил в качестве имперского идеала создание содружества самоуправляющихся округов. Каждая провинция была организована как отдельная единица, и в ее пределах города получали свои уставы и права. Провинции разделялись на те, которым угрожало вторжение варваров или восстание и для которых требовалось выделение имперского гарнизона, и те, которые не нуждались в подобной защите. Военные провинции находились под непосредственным руководством императора. Более прикрытые контролировались, по крайней мере по форме, через Сенат, но во всех провинциях следовали принципу приспособления формы правления к местным условиям. Никакие расовые, языковые или религиозные предубеждения не нарушали универсальный характер римской системы. Единственными делениями были деления на классы, и это не подвергалось никакому сомнению нигде по всему подвластному Риму миру. Были римские граждане, была огромная масса не римских граждан и были рабы, но для удачливых представителей низшего класса существовала возможность получить полное гражданство. Вот на такой основе и развивалась теперь жизнь Британии.
Глава III
Римская провинция
На протяжении трех столетий Британия, смирившаяся с римской системой, переживала во многих отношениях самые спокойные и самые просвещенные времена, когда-либо выпадавшие ее обитателям. Военные силы, защищавшие границы, были невелики. Защитные валы удерживали вспомогательные части, а один легион поддержки находился в Йорке. Для Уэльса хватало легиона в Честере и еще одного в Карлеоне-на-Уске. Всего армия завоевателей насчитывала менее 40 тысяч человек, и через несколько поколений уже набиралась из местных жителей и почти целиком из чистокровных бриттов. В этот период, почти равный тому, который отделяет нас от правления королевы Елизаветы I, зажиточные люди в Британии жили лучше, чем когда-либо потом вплоть до конца викторианских времен. С 400 по 1900 гг. ни у кого не было центрального отопления и лишь немногие имели горячие ванны. Богатый гражданин, строивший загородный дом, считал обогрев само собой разумеющимся делом. В течение полутора тысяч лет его потомки жили в холодных, не обогреваемых жилищах, радуясь время от времени жару огромных костров. Даже сейчас относительно меньшая доля населения обитает в домах с центральным отоплением, чем в те давние времена. Что касается ванн, то они совершенно исчезли до середины XIX века. На протяжении всех этих долгих и унылых веков холод и грязь сопутствовали даже самым удачливым и высокопоставленным гражданам страны.