Вскоре мы вышли на улицу. Там было все также тепло, воздух наполнялся благоуханием цветов и тихим треском ночных насекомых. Отец украдкой вытирал слезы, мама же плакала, не стесняясь.
— Дочка, возвращайся скорее, — прошептала мамочка, кинувшись мне на шею. Папа ласково обнял нас обеих, поцеловал в макушки.
Пытаясь остаться внешне спокойной, я плакала и разрывалась внутри. Я бы хотела пообещать им, прямо, в лицо, что все будет хорошо, что я вернусь целой и невредимой, но слова застревали в горле. Еще раз судорожно обняв свою семью, я направилась к автомобилю. Лэтти уже загрузил багаж и терпеливо ждал меня, чтобы помочь забраться в транспорт.
Дверь с силой захлопнулась, Лэтти пошел к водительскому сидению. На моих коленях устроился теплый и нежный Себастьян. Он решился сопровождать меня, ведь я: «Как маленький котенок!» и только он сможет вытащить меня из передряг. Я в последний раз глянула на отчий дом. Серенький, двухэтажный, с небольшим крылечком и папиным палисадником — каким родным он был сейчас, в слабом свете первых далеких звезд. Мама плакала, папа нежно ее обнимал, махая мне вслед рукой. Он поседел. Покроется ли его голова белым снегом целиком, когда я вернусь? На глаза навернулись слезы. Я помахала в ответ и отвернулась. Смотреть на это было выше моих сил. Раздираемое в клочки сердце плакало вместо глаз.
Автомобиль тронулся, и дом отеческий постепенно начал уплывать из вида. Я обернулась, провожая его взглядом. До первого поворота. По мощеной дороге мы вновь держали путь в Киллана По, но на этот раз к Зданию Главного Городского Портала. Белая башня с ровными бесшовными стенами казалась бесконечной трубой в небо. Располагалось здание в пригороде столицы — там ему не мешали люди и техника, но при этом Портал всегда был в удобной доступности.
У входа дежурил маленький пожилой мужчина. Напарник, учитывая мое удрученное и сосредоточенное состояние, взял все административные дела на себя. Хранитель, объяснил, что Портал заряжен, и предоставил доступ наверх. Мы молча поднимались по долгой винтовой лестнице. Лэтти тащил сумку и иногда останавливался, чтобы отдышаться. Даже спортивный образ жизни, присущий всей нашей касте, не мог противостоять бесконечной лестнице.
На главной площадке башни было прохладно и ветрено. Хранитель сразу направился к металлическому каркасу Портала для произведения запуска. В то время как Лэтти, расставшийся наконец с багажом, скептически оглядывал меня с ног до головы:
— Вот в этом ты собралась покорять болота?
— А что не так?
На мне была длинная вышитая юбка, легкая курточка, пошитая на заказ для ветреной сарсгардской погоды, и невысокие мягкие сапожки.
— Не-не, все в порядке, право! Самое оно! Зима же закончилась, — засмеялся парень.
— Ну я же не знаю, как там одеваются. Надела самое нейтральное.
— Ага, тебе даже фраза «я вас всех обдурю» не понадобится, тебя сразу вычислят, как неместную! — продолжал он хихикать.
— Прекрати нагнетать. Я не чувствую холода, мне можно! К тому же, на той стороне меня сразу же встретят. Надеюсь, они и объяснят, как нужно правильно одеваться.
— Ага, ведь твой Аксельрод не только Друид, но еще и знаток местной моды! — в последний раз ухмыльнулся Лэтти и резко посерьезнел. — Ты мне лучше вот что скажи — тебе «легенду» уже выдали?
— Нет, и меня это беспокоит, — нахмурилась я. — Кажется, изучать детали ложной биографии придется на месте.
— Хм, это странно и немного нелепо. Хотя, Император знает лучше.
Мы замолчали. Ночной ветер кружил все быстрее, сметая пылинки с плоской, каменной крыши. Я смотрела на звезды, стараясь не вслушиваться в ругань Хранителя. Интересно, в Асмариане небо выглядит также? А воздух там такой же теплый и свежий? Найду ли я там друзей? Смогу ли вписаться в их общество? Хотя о чем это я — первым же моим заданием будет просто выжить.
— Минати… — дрожащий голос Лэтти, прорезающий ночную тишину, ворвался в мое сознание, и показался нужным, близким и неожиданно дорогим сердцу. — Береги себя. У Друидов опасно. Мой брат так и не вернулся с болот.
У Лэтти был брат? А я и не знала. Самый близкий друг… Он знает обо мне все — а я? Да, Лэтти всегда умел ловко отводить разговоры от себя… Я посмотрела на него и натянуто улыбнулась.
— А ты никогда не рассказывал о своем брате… Не переживай, со мной все будет в порядке. И, Лэтти… Пожалуйста, навещай иногда моих родителей. Но не говори им про…
— Я знаю. Это запрещено.
Внезапно Лэтти сделал шаг и заключил меня в объятия. Сопротивляться я не стала. Это тоже сейчас было необходимо, ведь я покидала родной домой на очень долгое время. Близкие объятия, теплые, почти отчаянные. Так обнимают людей, которых не надеются больше увидеть. Сердце пропустило удар. Забилось неровно. Дыхание перехватило. Но отрываться, я не собиралась. Чуть отстранившись, Лэтти прикоснулся похолодевшими губами к моему горящему лбу и, глядя прямо в глаза, прошептал: