Мы приближались к столу, за которым сидел важного вида лысый сановник, заплывший жиром и еле умещающийся на стуле. Его шляпа с зеленым пером лежала на столе, а по лбу от натуги непрестанно катились крупные капли пота. Толстыми дрожащими пальцами он пересчитывал круглые медяки («входная пошлина», кивнул Аксельрод) и неровным почерком подписывал пропуска. Именно к нему мы и направлялись. Пропустив очередного путника и промокнув лицо сереньким платочком, мужчина поднял на нас свинячьи глазки. В его взгляде мелькнуло узнавание с толикой неприязни, и Друид был удостоен лишь быстрого кивка. Аксельрод же, никак не поприветствовав чиновника и даже не спешившись, высокомерно бросил:
— Два пропуска. На меня и мою спутницу.
— Вас я пропущу, лиджев Друид, как же иначе. А на прекрасную девушку требуются документики, — гадко, с широкой неприятной улыбкой отвечал мужчина, отложив перо и откинувшись на спинку высокого кресла. Свои слова он сопровождал совершенно бесцеремонными взглядами в мою сторону и торопливым облизыванием красных толстых губ. Я вздрогнула и отвернулась.
— Я повторять дважды не буду, лиджев Флебиус Анса́ви, — поморщился Аксельрод, добавив в голос властных ноток. — Для нас это лишь формальности. А вас могут и разжаловать, например. За некомпетентность. И за то, что чините препятствия перед самым празднеством. А Круг, в моем лице, уже недоволен вашей работой. Надеюсь, вы меня понимаете.
Мужчина, распознавший угрозу, резко дернулся, тут же расписался на пропусках и протянул их Друиду. Но когда тот потянулся за бумагами — не дал их схватить, одернув руку. Взгляд мужчины был направлен на меня:
— А ты хорошо знаешь этого Друида, девочка? В курсе, «какие» ходят слухи о его предпочтениях? Темненькие, фигуристые, пышущие здоровьем! О, ну, конечно ты в кур…
— Закрой. Свой. Рот. Флебиус, — отчеканил дрожащим от гнева голосом Аксельрод.
Он выхватил документы, подал мне знак, и направил коня к открытым воротам, мимо расхлябанной стражи. Стараясь не мешкать, я последовала за ним. А вслед донеслось ехидное: «Я тебя предупредил, курочка!» В голове всколыхнулось воспоминание — жирная морда Калибрана Сутоя. Его руки, шарящие по моей талии, тяжелое зловонное дыхание, стена за спиной и стальная хватка бывалого шпиона. Если бы в тот момент в кабинет со срочным донесением не ворвался Лэтти, все могло закончиться паршиво. Как раз после того случая, мой начальник и исчез таинственным образом…
— Семь бездн на голову этих Правителей! Ну, я еще поквитаюсь с этой вонючей семейкой наглых Ансави, — в полголоса шипел Аксельрод. — Не торопись, Минати, нам нужно еще кое-что сделать, — Друид спешился, быстро возвращая самообладание. Я натянула вожжи и остановилась, с интересом наблюдая за мужчиной. Друид направился к небольшому святилищу из белого камня, расположенному у дороги сразу за монументальными Речными вратами. Оно имело форму ступенчатой полутораметровой пирамиды, украшенной цветами, фруктами и необработанными полудрагоценными камнями. На самой верхней платформе располагались маленькие резные фигурки, изображавшие богинь — Мита́ру, Ада́ду и Су́нис, я их узнала, припомнив гравюры из книг. Коленопреклоненные младшие сестры протягивали старшей дары. Их силуэты и лица выражали смирение и признание своей зависимости. Митара же смотрела вперед с высокомерной улыбкой и горделивой рисовкой — она с удовольствием принимала статус властительницы. И как бы я ни всматривалась в лицо богини, мне так и не удавалось понять, за что же ее так любят? За какие заслуги и добрые дела ей приносят жертвы? Все же, наш имперский атеизм гораздо более прост и практичен — ты привыкаешь рассчитывать только на свои собственные силы.
Тем временем, вынув из кармана своего балахона тонкую свечку, Аксельрод зажег ее и поставил на ступень, что была ближе всех к верхушке, в очередной раз, подчеркивая свое положение. Основная масса остальных свечей располагались гораздо ниже. Это общество построено на строгой иерархии — чем ты ближе к богам, тем больше у тебя власти и богатств. Прочитав короткую молитву и перебросившись парой приветствий с терпеливо ожидающими своей очереди паломниками, Друид вновь забрался на коня, и мы продолжили путь.
— Все несчастья мира на твою голову, Минати! — тихо выругался Аксельрод, стоило нам на достаточное расстояние удалиться от пирамиды. — Ты вообще в своем уме? Когда я говорю «нам», я имею в виду и тебя тоже! Только не говори, что ты была настолько неосмотрительна, что даже не заметила, как на тебя смотрели остальные верующие!