— Доброго денька, Лэтти, как дела?
— Все в порядке, о́рна [3: О́рн, о́рна и о́рнэт (с ордве́гиан, официального языка Империи Ордвейг) — обращения к гражданам Империи] Летико, — юноша торопливо поставил чашечку на стол, опасливо отодвинулся от копошащейся мамы, и по-военному вытянулся передо мной.
— Расскажешь что-нибудь хорошее? — продолжила я улыбаться, не обращая внимания на этот неловкий официоз, которым парень грешил в компании малознакомых людей. Субординация, все дела.
— Меня в срочном порядке послали за вами. Нужно ехать немедленно.
Его фраза заставила меня насторожиться.
— Это будет… Торжественный прием? — уточнила я.
— Да, — коротко кивнул Лэтти.
— Хорошо. Подожди немного, я надену форму.
В моем гардеробе, на самом видном месте висела униформа Департамента. Ее всегда шили на заказ, она сидела великолепно и была легкой, как ночная сорочка. Перед выходом взглянула на себя — забранные в пучок волосы, строгие черные брюки со стрелками, белая рубашка и яркий бирюзовый пиджак. Напоследок затянула потуже на шее узкий галстук и провела тонкой ладонью по красовавшейся на груди эмблеме Департамента — каменному за́мку с двумя башенками на золотом щите. У людей, видевших эту броских расцветок форму, вопрос о нашей принадлежности отпадал сразу. В Академии владельцев униформы мы всегда называли «попугаями» — ведь кто-то за особые отличия получал свой комплект раньше установленного срока и любил поважничать. Однако отношение резко менялось, как только мы получали свой — все же, это наш отличительный символ, наша гордость.
Лэтти уже ждал меня у лестницы. Он тоже был в форме; почти никогда с ней не расставался — слишком много сил мой друг потратил на то, чтобы ее заслужить. Путь внезапно преградила мама. Сильно взволнованная она все еще держала в руках мокрое полотенце. В теплых карих глазах читался испуг.
— Может, останешься? У тебя есть возможность отказаться? — спросила она дрогнувшим голосом, не решаясь взять меня за руку. От умоляющего взгляда, стало немного не по себе, а к горлу подкатил тяжелый колючий ком.
— Прости, родная, но мне правда нужно идти… — ответила я, обнимая свою маленькую маму. Через минуту мы с Лэтти уже садились в «служебный транспорт», так называемый — автомобиль. В общем, довольно страшная непонятная конструкция, доверху наполненная скрежещущими механизмами и шестеренками, лишенная всяких удобств, кроме двух деревянных сидений, обитых потертой тканью. Крыша, как и у обычных колясок, отсутствовала. Машина напоминала механоида — сделана немного топорно и страшно, но эффективно и на века.
— Лэтти, а это точно безопасно? — с опаской спросила я у коллеги, занявшего место водителя.
— Конечно! Иначе кто позволил бы таким важным шишкам, как служащие Департамента, на них разъезжать! — засмеялся парень. Он уже немного отошел от длительного общения с мамой, и в высокий, почти мальчишеский голос вернулась веселость.
— А если пойдет дождь? — уже в штуку продолжила я. И была награждена удивленным взглядом. Лэтти даже перестал крутить и дергать хрипящие рычаги, настраивавшие машину на движение.
— Ты имеешь в виду тот, что с неба идет? Когда ты в последний раз видела над Имперским городом дождь?
Задумываться над ответом не пришлось. Улыбнулась.
— Никогда.
— То-то же! — Лэтти расплылся в ответной улыбке. — Ученые все еще поддерживают защитный купол над городом. Благодаря которому, кстати, твой отец может снимать по три урожая, а ты — круглый год наблюдать из окна зеленые деревья. Так что не ной, наши инженеры — лучшие в мире! — и он с умным видом вернулся к работе.
Нечего и добавить, поэтому я сложила руки на груди и обернулась, чтобы еще немного посмотреть на родной дом. Двухэтажный каменный, с папиным огордиком и мамиными цветами в палисаднике, любимый, хорошо знакомый. Скоро, скоро мне вновь придется тебя покинуть, я чувствую это. Мимо по тротуару шагали три немолодые скучающие женщины. Они вяло обсуждали какую-то Люпе́тту и стреляли глазками по сторонам. Поравнявшись с нашим «автомобилем», правильно оценив значение униформы — они даже замолчали. Лица их резко вытянулись, взгляды не обещали ничего хорошего, однако скорость хода и громкость разговора увеличились втрое. Наперебой дамы обсуждали, как отвратительны маги, что подобным «зверям» вообще пора запретить поселяться рядом с приличными людьми. Тут же дети растут, мало ли чему эти выродки их научат! Почти бегом они миновали нас и скрылись за поворотом. Я вздохнула.