— Лиджев Пьетер? Хмм… Такой черноволосый, чуть седоватый мужчина, владелец Банка?
— Вы с ним знакомы? — Ингельда заулыбалась еще шире.
— Совсем немного… Он показался мне весьма приятным мужчиной.
— О да! По отзывам слуг — он самый добрый, самый прекрасный хозяин, которого только можно желать. Не скупится на жалование, не бьет — и даже дает только родившим девушкам несколько дней отдыха!
Надо же — минимальные социальные гарантии… Видимо именно то, что не бьют и иногда позволяют короткую передышку — казалось юной служанке высшей из добродетелей.
— А у кого еще из Правительниц ты бы хотела работать?
— Возможно — у Викандры Ривер. Она немного взбалмошна и требовательна, но точно не будет бить. У лиджи Нибэ́ллы Тезо́нии, говорят, работать невозможно тяжело — она ужасно требовательна к своему костюму, все ее горничные должны не только уметь чинить платье, но и самостоятельно обшивать свою лиджи по последнему модному почину. А в сторону семьи У́лиев никто в здравом уме даже и не смотрит! Нет, находятся, конечно, крепкие нервами…
— Ты выбираешь очень громкие фамилии… — заметила, чуть хитро прищурившись, ведь все перечисленные дамы не страдали от безденежья и малой родовитости. Еще на Болоте Аксельрод называл некоторые из фамилий, требуя уделить представителям пристальное внимание. И попала в точку — Ингельда зарделась, смутилась, свободной рукой принялась теребить косичку.
— Ну что вы… Я ведь буду рада назначению и в более простой дом! К лиджи Ко́ре Сарбо́тти или лиджи Эндо́рре Трапе́ди. У них обеих чудесные дети, нам было бы очень весело! — вдруг девушка спохватилась, спрыгнула с бортика мраморной ванны. — Лиджи, наверное, уже замерзла, пока я болтаю! Я сейчас!
Слушая Ингельду и внимательно впитывая обрывки фраз и чужих мыслей, состыковывая слова еще не ставшего привычным языка, не заметила, что вода успела изрядно остыть. Служанка отошла куда-то в сторону, исчезнув из поля зрения, и вскоре вернулась с новой порцией кипятка. А меня тут же настиг новый обескураживающий вопрос — откуда берется все это великолепие? Горячую воду подают из дыры в полу, прямиком из подвала, где потные мужики сутки напролет ее кипятят для удовольствия обитателей Дома? Пришлось снова изобразить удивление и тихонько похихикать:
— Как у вас тут все ловко устроено, Ингельда. Вам даже не приходится греть воду для купания? Неужели она появляется сама — из воздуха?
— Нет, лиджи, — простодушной девушке вновь выпал шанс козырнуть познаниями, чем она не преминула воспользоваться. Опорожнив кувшин, Ингельда защебетала. — Это все лиджев Аксельрод, ла́о ка-кшаку́р луса́ Митара́м! Он великий кудесник и изобретатель! Он воплотил в жизнь множество невероятных идей и Асмариан расцвел! Он придумал освещать ночью улицы магическими некоптящими светильниками, поставить вдоль каналов маленькие заборчики и гуляки теперь не тонут в водах реки, а для своего жилища он придумал систему подачи горячей воды, которая не требует набора из колодца и нагрева, представляете!
Я очень хорошо представляла… Все эти «изобретения» уже много десятилетий известны в разных провинциях Империи и значительно облегчают жизнь граждан. Теперь высокая имперская культура добралась и до таких далеких частей света, как города на болотах. Как же они жили тут без ночного освещения? Каждое утро вылавливали распухшие трупы из воды?..
— И жители Асмариана, наверное, очень довольны и благодарны лиджев Аксельроду? — спросила, ожидая услышать совершенно что угодно, ведь, со слов самого Друида, к представителям власти местные относились не совсем равнодушно и не очень доброжелательно. Одни только веселые частушки Гостевого района чего стоили!
— Ну, как сказать, — Ингельда замялась и перешла на шепот. — Мы действительно очень благодарны новшествам лиджев Аксельрда, какими бы неожиданными они ни были, но он так холоден и отстранен… Иногда кажется, что он делает это все не для блага города, а, скорее, для собственного комфорта.
Я широко распахнула глаза. Юная девушка неожиданно выдала моему непосредственному начальнику характеристику, которая у меня самой крутилась на языке, но никак не могла сложиться в конкретные слова. Да, Аксельрод из тех людей, что будут трудиться, улыбаться, дружить и враждовать лишь ради собственного удобства.
Дальше разговор продолжить не удалось, Ингельда констатировала, что вода уже достаточно остыла, а эфирные масла выдохлись, чтобы начать сам процесс купания. Никогда еще мне не помогали мыться — разве что мама в далеком, полузабытом детстве. Девушка отлично справлялась с намыливанием головы, растиранием уставших конечностей и экономным расходованием порций воды. Вскоре она принесла большое льняное полотнище, помогла выбраться из скользкой ванны и обтереться. Тело после такого мероприятия чувствовало себя счастливым и отдохнувшим, заодно и в голову начали приходить более светлые мысли.
— Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно. Спасибо тебе, Ингельда, ты настоящая мастерица.
— О, не стоит! Пойдемте скорее, вам нужно одеться и спускаться вниз. Боюсь, вы уже пропустили завтрак Членов Круга, но, возможно, вам приготовили что-то отдельно.
На слова о завтраке вдруг отозвался протяжным стоном желудок. Я ведь совершенно забыла, когда в последний раз полноценно поела. Наверное, еще дома, в Андерме, когда мама кормила прощальным ужином. Неприличные звуки не укрылись от чуткого уха Ингельды, она тут же засуетилась, помогая с застежками на платье и пряжками на туфлях. Я попыталась было подсобить, но девушка тут же запротестовала и отказалась от любой подмоги. Это входит в ее обязанности и точка.
— Лиджи, неужели у вас на юге никогда не было своих служанок? — удивлялась девушка, расчесывая мои спутавшиеся после купания волосы и пытаясь поймать взгляд в зеркале туалетного столика.
— Ты, наверное, принимаешь меня за кого-то другого, дорогая Ингельда. Я ведь не совсем «лиджи» и уж точно не «аристократка». Я простая воспитанница Академии «Чертог», которую прислали в Асмариан набираться опыта у лучших учителей, только и всего… И своих служанок у меня никогда не было… — пожала плечами, делясь деталями фальшивой биографии. Стало даже интересно, как отреагирует на это размечтавшаяся Ингельда. — Неужели тебе сказали, что я из благородных?
— О, нет-нет! — засмеялась девушка, ловко расправляясь с волосами и накручивая на затылке что-то необычное. — Старшая горничная сказала, что вы — новая ученица лиджев Тильгенмайера, ла́о ка-кшаку́р луса́ Митара́м, и к вам нужно относиться со всем почтением!
— Ингельда, а можно одну просьбу?
— Конечно, лиджи, просите, о чем угодно!
— Ты можешь не называть меня «лиджи» и на «вы»? Мне это не очень приятно и совершенно непривычно… Я ведь не так уж и сильно отличаюсь от тебя и не заслужила такого высокого титула и обращения… — Ингельда на секунду замерла и, наконец, поймала мой взгляд в отражении.
— Как же мне тогда к вам обращаться, лиджи? — тихонько просипела удивленная служанка.
— Можно просто Минати, — и я улыбнулась. Девушка тут же потупила взор и ненадолго замолчала. Закончив собирать и закалывать шпильками высокий пучок, оглядев свое творение, Ингельда пробормотала.
— Если вам… Тебе так угодно, то можно и просто Минати. Но я не буду вас… Тебя… Так называть при всех. Иначе меня прогонят с этой работы. Так не принято. Все должны знать свое место.
— Спасибо, Ингельда. Слушай, а как на счет завтрака? Честно, я просто умираю с голода! — нужно срочно перевести разговор в иную плоскость и как-то замять возникшую неловкость.
— Конечно, идемте, я провожу вас на кухню! Наверняка сэнья Бесквалдия что-то оставила для… Тебя… — Ингельда сбилась, чуть нахмурилась, но вскоре снова просветлела, улыбаясь и теребя одну из длинных черных косичек.
Встав с банкетки, я наклонилась к зеркалу туалетного столика. Что ж, привычно-бледное лицо больше не кажется усталым и изможденным, голубые глаза горят, а шоколадно-коричневого цвета длинное и закрытое платье даже немного старит. Слишком у них тут строгий гардероб для учениц… Да и без легкой косметики как-то все равно не то. Надо бы присмотреться к местным модницам и научиться им подражать — не все, к сожалению, решает природная длина ресниц.