— Я… Ледяной маг… — выдохнула, пытаясь тщательно подбирать слова.
Невозможно укрыться от взора этих мудрых глаз, пробирающих до глубин естества, изучающих, спокойных, нереально пытаться скрыть правду, глядя прямо. Они настаивали, они подталкивали, они убеждали. Кто ты, девочка? Зачем пришла? Что забыла так далеко от дома?
— Меня прислали сюда… — взмахнула неопределенно и нервно рукой, и с кончиков пальцев вдруг посыпались мелкие колючие снежинки, запущенные нечаянным заклинанием. В уголках глаз Друидки появились веселые огоньки и даже Хирис оторвалась от книги, чтобы сердито смахнуть кристаллики со страниц. Ладонь я испуганно прижала к груди.
— Да, теперь я вижу. Ты плохо контролируешь свою магию. Особенно, когда нервничаешь, — медленно и понимающе кивнула Тония Эстелла. — Я понимаю, почему преподаватели Чертога решили прислать тебя к нам. Не бойся, Тильгенмайер непревзойденный учитель. К тому же он крайне редко берет учеников, тебе повезло.
— Да? Спасибо… — только и смогла я пробормотать. В этот раз магия помогла выпутаться из непростой ситуации, а не привести к ней. Иногда от нее действительно случается какой-то прок.
Вновь опустилась тишина. Только шелестела станицами совершенно притихшая Хирис и мелодично журчали весенние струи фонтана. И я наконец смогла разглядеть его получше. Верхнюю часть величавого фонтана венчала могучая скульптурная композиция. Вырезанный из серого камня атлетически сложенный мужчина с длинной спутанной бородой и такими же длинными волосами, крепко держал внушительных размеров трезубец. Серьезное, даже грозное выражение лица не сулило ни спасения, ни пощады, тем, против кого было обращено оружие. Привлекала внимание и еще одна немаловажная деталь –мужчина оказался обладателем русалочьего хвоста на месте ног.
— Эта скульптура, — произнесла Тония Эстелла почти торжественно, — посвящена богу вод, морей, штормов и океанов Ксалта́ру.
— Богу морей? — переспросила на всякий случай. Когда-то, еще во время учебы в школе, я слышала это имя на одной из лекций, но более оно ничем не запомнилось. — А как же Адада? Ведь это она богиня вод…
Тония вдруг заерзала и слегка поджала губы. Всего на долю секунды, но я заметила эту резкую перемену в спокойной и сдержанной женщине. Но она быстро собралась, слабо улыбнулась и вновь взглянула мне прямо в глаза.
— Конечно. Адада — «Благословенная вода», покровительница рек, озер и спокойной воды. Но я всегда чувствовала сильную тягу именно к нему, грозному и непоколебимому Ксалтару. Тебе, наверное, странно слышать подобное от Члена Круга, ведь догматы нашей веры запрещают даже упоминать существование иных богов… — взгляд Воплощающей Воду стал испытующим. Откровенность за откровенность. Могу я тебе доверять?
— Я считаю… — я слегка прикусила губу, раздумывая. Две серенькие пташки сели на каменный бортик фонтана и, наклонив головки, защебетали, внимательно прислушиваясь. — Каждый волен верить в то, к чему более всего расположен. Несмотря ни на какие догматы и указания. Но если ты идешь против всех, утверждая свое право и свое мнение — то будь готов за него умереть. Иначе, какой в этом смысл?..
Широко распахнув глаза, я сама удивилась словам, сорвавшимся с языка. Губы Тонии тронула легкая улыбка и она задумчиво обернулась к фонтану. Птички, что-то еще раз пропев, вспорхнули ввысь и потерялись в далеком весеннем небе. Мелодичный и светлый голос сказительницы, идущий будто из глубины веков и тысяч сознаний, рассек вновь установившуюся тишину садика.
♪ Мелодия: DannyWright — Awakening ♪
— Давным-давно, во времена, о которых уже никто не помнит, великий Бог-Покровитель Ксалтар воздвиг в бесконечно пустом океане группу больших островов. Надводная земля их была плодородна и обильна, но никто кроме диких зверей и гадов не обитал там и не радовал взора создателя. Подводную землю населяли лишь молчаливые рыбы и моллюски. Никто не пел, не играл, не ткал и не сеял. И тогда Ксалтар, собрав всю мощь и все свои силы, исторг из глубин и пучин морских перворожденных своих детей. Русалок. Во всем похожих на него — и красотой, и яростью, и мощью, и страстью. Последней из всех поднялась со дна морского возлюбленная жена Ксалтара — Ва́лика, пламенеющая и горящая всеми вулканами горных цепей Тиффалейских островов…
Я слушала молча, стараясь не двигаться, удержать дыхание и не издать ни звука. Никогда еще я не слышала этой легенды. Ни отголоска, ни эха. История Тиффалей всегда была покрыта тайной, окутана безумными фантазиями и домыслами, соединяющимися с чудовищными событиями гражданских конфликтов и волн этнического насилия. Эта страна подарила нашему миру театр, вазопись и кофе. Своему народу она оставила нищету и кровь. Она вызывала восторг и пугала до трясущихся поджилок одновременно.
— Желая чаще быть со своими детьми, Ксалтар повелел, чтобы они проводили на суше только полдня и потом неизменно возвращались к нему домой — в океан, — продолжила Тония. — Валика же, желавшая все время и внимание мужа только себе, начала убежать русалок, что такая жизнь — проклятие, что нет ничего лучше, чем ступать босыми ногами по теплой земле, и что дар Ксалтара обернется для всех великими бедами и скорбью. Так сеяла она промеж детьми моря смуту и сомнение. И однажды семена эти должны были взойти кровавыми плодами… Обольщенные и убежденные коварной Валикой, русалки во главе со своей королевой, Великой владычицей рифов и островов Изаги́ль, подняли мятеж против своего отца и бога…
Тония замолчала. Ее сцепленные в замок руки лежали покойно на коленях, дыхание оставалось ровным и тихим, но в глазах, как в обращенном внутрь сознания зеркале, плескалась древняя, соленая скорбь. Горечь. Сожаление.
— Что же было дальше? Ксалтар прогнал своих непокорных детей? Или простил? — понимая, что пауза затянулась, я попыталась вернуть Тонию Эстеллу на путь рассказа, но она лишь невесело ухмыльнулась.
— Нет. Он сам ушел. Оставил своих детей на милость ревнивой жене, — вернувшись из отрешенного состояния, Тония вернула губам доброжелательную улыбку, и завершила историю совершенно неожиданным резюме. — Поэтому на островах Тиффалей так часто происходят извержения вулканов.
— Но как он мог⁈ — не унимались я, сбитая с толку. Отбросив всякую осторожность, я повернулась к Тонии и заглянула прямо в сапфировые глаза. — Ведь это его дети! Нельзя так просто бросать их на произвол судьбы…
— Иногда дети совершают ошибки, за которые вынуждены потом расплачиваться, — по-философски просто ответила Тония Эстелла, окончательно меня смутив.
— Откуда вы знаете эту историю? Я никогда раньше ее не слышала… — и пока не оборвалась связь, внезапно установившаяся в этот поистине странный момент, я пыталась узнать хоть что-то еще. Больше, больше об этой удивительной женщине, о той далекой стране и ее забытых легендах. Но получила лишь абсолютно уклончивый ответ.
— Я многое знаю. В том числе и истории минувших эпох.
Хирис, сидевшая до этого тихо и незаметно, как тень, вдруг поежилась. Оказалось, что солнце скрылось за налетевшими с болот облаками и теперь по садику гулял прохладный весенний ветер. Тония, подняв глаза к небу, произнесла:
— Нет резона тут больше задерживаться, — эхом ее словам послужил хлопок, с которым Хирис захлопнула свой томик. — Скажи, ты сегодня обедала?
— О, нет… — я вдруг вспомнила, что послала Ингельду разузнать о возможности принять пищу, но она так и не вернулась обратно, не попыталась меня разыскать. — Я отправила мою служанку Ингельду позаботиться этом вопросе, но она, кажется, где-то заблудилась.