— А Минати — моя ученица, — весело улыбнулся Тильгенмайер, составляя поразительный контраст всем говорившим. — Переубедить и перевоспитать, говоришь? Что ж, этого мы еще не пробовали. Выйти с ними на контакт — может быть вполне себе идеей. И этот подход явно исключает жестокость, которой так хотела избежать Тония.
— Но у них есть лидеры! — не унимался Аксельрод. — Разве вы забыли про «Светочей»? Думаете, и их можно перевоспитать? Вы, лиджев, согласились бы принять их еретическую веру, если бы они решили «перевоспитать» вас? Отказались бы от Митары ради какой-то богини-оборванки?
— Резонный вопрос, друг мой. Конечно, нет, — Глава Круга даже не задумался. Ответ был ясным и четким, и только мягкая улыбка сопровождала кажущуюся резкость слов. — Но нам стоит попробовать. Как верно указала Тония и предложила Минати — переговоры позволят избежать лишних жертв.
— Переговоры… — почти прошипела Акшар, напоминая горящее на сковороде масло. Девушке не нравились ни эти разговоры, ни эти предложения. — Переговоры — это слабость, сотня шагов назад и признание их убеждений равных нашими. Готовность выслушать их слова, произносимые языком, что позже на площадях будет выкрикивать еретические пасквили! Что скажет Митара, узнав, что мы вновь тянем время?
— Кажется, лиджев Тильгенмайер, а не Акшар Галатея является Главой Круга города Асмариан и Луноликим, — вдруг грозно зазвенел голос Друида, который тот поднял всего на полтона выше. В зеленых глазах старика мелькнул отблеск молнии, и Воплощающая Огонь быстро отвела взгляд и откинулась на диванчик. Противостоять Главе она больше не собиралась.
— Тогда, если уж у вас есть надежда на перевоспитание этих людей, я предлагаю провести облаву только на их проповедников. И их в заточении. Очистить на некоторое время наши площади от их злословий. Может тогда они и образумятся, — злобная усмешечка пробежала по лицу Аксельрода. Не приходилось сомневаться, он и сам с удовольствием возглавил бы эту облаву. С другой стороны, это страшно, когда твои догадки о кровожадности «тайного начальника» перестают быть необоснованными.
И вновь повисла тишина. Сидящие переглядывались, будто могли обсудить сложившуюся ситуацию без слов. Кто-то опускал взгляд, кто-то грустно вздыхал. Казалось, один только Камор веселился, наблюдая за происходящим. Во время обсуждений он так и не проронил ни слова.
— Если ни у кого нет возражений или иных мыслей по поводу данной ситуации, то можно считать данное решение принятым. Осталось только узнать, что думает об этом богиня, — медленно резюмировал Тильгенмайер.
— Ты будешь с ней говорить? — наконец заговорила Тония Эстелла и в голосе ее просквозило легкое беспокойство.
— Да. Я хочу узнать является ли выбранный нами путь приемлемым для нее. И после — мы дадим разрешение на проведение облавы. Акшар, вы пока можете начать готовить операцию.
— Будет сделано, лиджев, — очень спокойно ответила Друидка.
— Может, кто-то еще хочет обсудить накопившиеся вопросы и планы?
— Да, — твердо и достаточно громко ответил Аксельрод, — У меня есть еще два вопроса.
— Даю вам разрешение говорить, — кивнул Тильгенмайер.
— Прежде всего меня интересуют взимаемые с гильдии караванщиков налоги…
— Аксельрод, опять вы поднимаете этот вопрос! — повторно возмутилась Тония, перебив говорящего. — А я-то думала, что экономические вопросы и вопросы налогообложения вверены в руки Воплощающего Землю. Ведь мы множество раз решали оставить этот вопрос в стороне. У Гильдии и так тяжелые времена…
— Что не мешает ей наживаться на слишком заниженных налогах! — продолжил давить Аксельрод. — Часть прибыли они точно скрывают, лишь прикидываясь своими мнимыми расходами и издержками!
— Гильдия караванщиков находится под моим покровительством и, поверьте, я знаю истинное положении дел, — набрав побольше воздуху и распрямив плечи веско произнесла Тония. Ей, видимо, тоже не очень нравился этот разговор и затронутая тема, но, несмотря ни на что, пришлось объясняться. — Гильдия караванщиков прямо сейчас терпит колоссальные убытки из-за снежной зимы и долгого снеготаяния — все тракты заметены, караваны стоят, заказов мало и даже они с трудом исполняются, так как в гавань Миркта́ра плохо добираются корабли из-за ураганной погоды, стоявшей над морем Лорктуа́р всю зиму. Повышение любых налогов поставит крест на караванном сообщении Асмариана. А значит — и на процветании города, как главного торгового узла всех Болот.
Поразительно, что в ходе этой перепалки, сам Воплощающий Землю — Камор, мой недавний знакомец, не обронил ни слова, так, словно это его вовсе не касалось. А Аксельрод, для ушей которого и предназначалась вся эта тирада, лишь криво ухмыльнулся.
— Что ж, корабелам моря Лорктуар не плохо бы иметь на борту колдунов посолиднее, которые способны договориться с ветром и ураганом. А я по-прежнему считаю, что мы должны вернуть налоги для Гильдии на прежний уровень. Или даже повысить, — самодовольный и абсолютно расслабленный Аксельрод сидел, откинувшись на спинку дивана, и с интересом рассматривал Тонию.
Сидя рядом с женщиной я заметила, как ее глаза расширились от удивления, от столь циничного ответа. Аксельрод будто вовсе не хотел входить в положение неудачливых караванщиков. В конце концов, у меня сложилось впечатление, что Аксельрод и Тония Эстелла в принципе не ладят. И пытаются как-то ущипнуть друг друга. Даже если это идет во вред городу. Не очень разумная тактика, как мне кажется.
В этот момент в дверь кто-то громко пробарабанил. Тильгенмайер взмахнул рукой и в открывшийся проем робко вошел один из слуг в салатово-зеленой ливрее. Почтительно поклонившись всем собравшимся, мужчина попросил разрешения передать устное послание:
— Лиджи Тония Эстелла, сэнья Хирис Медикори нижайше просит вас как можно скорее спуститься вниз, в связи с тем, что произошло событие, о котором вы уславливались.
— Лиджан, — быстро проговорила Тония, поднимаясь и оправляя платье, — Прошу меня извинить, дело, не терпящее отлагательств.
Очень споро Тония Эстелла и сопровождающий ее лакей покинули комнату и дверь сама собой закрылась за ними. Я осталась сидеть одна на ее диванчике, отчего почувствовала себя еще более некомфортно. Все же сидеть здесь, заслоняемой тенью серьезной женщины, не так страшно.
— Аксельрод, вы очень сильно обидели Тонию… — Тильгенмайер грустно оглядывался на дверь и выглядел растерянным. — Вы сегодня крайне нетактичны.
— И что? — Аксельрод с вызовом глянул на Главу. — Теперь это значит, что тему еретиков или тему налогов мы вообще не имеем права поднимать, потому что они огорчают Тонию? Не будем вспоминать про потери казны? О том, что у города скоро не будет средств обеспечивать себя и придется влезать в долги?
— Снежная пора закончилась, Аксельрод, — спокойно ответил Тильгенмайер, не принимая брошенного вызова. — Весной и летом у караванщиков дела всегда идут лучше, чем зимой и поздней осенью. В крайнем случае, мы можем взять займ в Каменном банке Максвеллов или в Мирктаре.
— В Мирктаре сидят такие же торгаши, как и эти ваши гильдейцы! Которые понимают только счет и звон монет. Стоит попросить у них помощи, и Асмариан будет ожидать долговая кабала, перераспределение собственности и распродажа с молотка. Поэтому, пока есть возможность, я настаиваю на том, что ресурсы нужно черпать из внутренних резервов. И повысить налоги караванщикам.
— Но вы же не станете спорить с тем, что Пьетер Максвелл — порядочный и благочестивый человек? — Тильгенмайер отвечал мягко и тихо, но оставался непреклонным. — Вскоре ремесло караванщиков станет вновь востребованным и в казну потекут новые пополнения. Имейте терпение, мой друг.
— Которые стали бы существенно больше, если бы мы подняли налоги, лиджев, — утомленно взмахнул рукой Аксельрод, видимо решивший, прекратить сопротивление.
— Друзья, — вздохнув, Глава обратился к молчаливым Акшар и Камору. — Вы, как и уважаемый лиджев Аксельрод считаете, что повышение налогов необходимо?