- Эй-ей! - Макс осторожно заглянул внутрь. - Есть кто?
Никто не ответил, просто пространство как-то странно сдвинулось, и Макс очутился в другом подъезде, ярко освещённом падающим в разбитые окна светом. Здесь на стенах виднелись следы людей - наскальные рисунки, подписи тех, кто ходил тут когда-то туда, наружу и прочь. Решив воспользоваться этим путём, показавшимся таким обнадёживающим, парень рванул вниз по лестнице. Рот высох из-за жажды, дыхание из-за этого было хриплым, прерывалось иногда кашлем. Пролётов через пять он сдался. Каждый раз, как заканчивалась одна лестница, начиналась снова та же самая, с теми же узорами на стенах и разводами на потолке. Взгляд упал на серые врата лифта. Маленькая белая, в чёрных подпалинах кнопка манила к себе, обещая путь к спасению, к людям и свободе. Макс шагнул к ней, поднял дрожащий палец, помедлил немного и нажал. В первый момент он промахнулся, но потом палец скользнул по стене и нащупал неровную, чуть царапающую поверхность. Кнопка вдавилась легко и, как будто, радостно. Тёмная пещера в бесконечном здании наполнилась до боли знакомым, таким родным и приносящим облегчение гулом.
Всё в мире имеет свойство повторяться. Когда-то давно Максим Чурилов, тогда ещё школьник, бегал со своим лучшим другом, Эдиком Лаптевым, по подъездам. Им нравился сам процесс, когда от пламени зажигалки начинал плавиться, пованивая, белый мягкий пластик. Однажды, в самый разгар процесса, раздался металлический хлопок двери, послышались тяжёлые, явно мужские шаги. Макс в панике надавил на прогретую огоньком кнопку, а потом торопливо нажимал на все кнопки внутри лифта, в надежде, что дверь закроется быстрее. Только потом, отдышавшись, он обнаружил на пальце ожог. От одного этого воспоминания и от прикосновения к истерзанной когда-то пламенем поверхности, старая, лёгкая и позорная боль вернулась. Но теперь она приносила облегчение, восстанавливала эфемерную связь с утраченной реальностью.
Лифт распахнул двери, бросил в нос запах пота и псины. Нутро кабинки было фанерно-коричневым, перечёркнутым надписью. Таинственное "мы идём дальше" заставило в первый момент отшатнуться. Парень снова закурил, пытаясь одновременно унять дрожь в руках и ногах. Лифт ожидал, будто пёс, вышедший на прогулку с хозяином и теперь ждущий, когда же ему бросят мячик. Максим стряхнул на пол фильтр, оставшийся от сигареты, шагнул в лифтовое нутро. У него никогда не было собаки. Двери радостно лязгнули, закрывшись, как захлопнувшаяся пасть. Свет потускнел, а кабинка двинулась куда-то назад и вверх, от чего человек чуть не упал. Лифт ещё несколько раз менял направление, ехал то верх, то вниз, то в сторону, то по диагонали. Парня швыряло на стены, на пол, а один раз ещё и на потолок. Поручней не было, а если б они и были, то это не сильно бы спасло, и к синякам и шишкам прибавился бы вывих руки.
Всё прекратилось неожиданно, с лёгким, едва слышным звонком. Лифт выплюнул своего неудачливого пассажира и замер, выжидательно распахнув двери. Макс выполз на четвереньках наружу, с трудом поднялся, держась за стену, шершавую от обоев, огляделся. Он очутился в однокомнатной квартире. Справа санузел и дверь на кухню, слева вход в спальню. Парень торопливо зашёл на кухню, шатаясь от стены к стене. Ему показалось, что он стал ещё ниже, чем был. Дотянуться до крана на раковине стоило немалых усилий. И только когда парень уже напился воды из пригоршней, больше проливая на себя, чем заливая в рот, взгляд в очередной раз упал на стул, и пришло озарение, что можно было бы использовать его. Накатила злость, тихая и безнадёжная. На всю эту странную ситуацию. Яростно закричав, Чурилов схватил стул и швырнул его в стекло, замер под хрустальный звон осколков, сообразив, что вот он, путь к свободе. Стук и треск звуковой волной прошли от земли к небу. Парень подбежал к окну и, едва удерживая отчаянное сердце в груди, выглянул наружу. Вид вызывал приступ агарофобии. Дом странно изгибался кольцом, замыкался сам на себя, как уроборос. С серого неба тяжёлой ладонью давил на пожухлую траву далеко внизу солнечный свет. Отшатнувшись, Макс начал кружиться вокруг своей оси, озираясь вокруг. Глаза налились кровью, а мир стал красным. Пришёл в себя парень совершенно обессилевшим, среди обломков и щепок стола и обрушенных шкафчиков. Желудок, отчаянно урча, просил заправить его хоть чем-нибудь.
Холодильник был полон, но еда в нём давно стухла. Тяжело вздохнув и безуспешно отряхнув от налипших крошек и щепок футболку, он пошёл прочь, лелея надежду полежать на диване хоть пару часов. Но комната не оправдала ожиданий. Какая-то сила бесконечно вытянула её, растянула на много километров, закрутила по спирали вверх, как ракушку. Макс осмотрелся. Другого пути не было - лифт исчез совершенно незаметно. Оставалось только идти вперёд.