Воскресший из мертвых Аллар почувствовал, как на лопатках рвется кожа. И часть костей, ранее составлявших кисть и остальную руку, расщепляется, выворачивается, вытягивается из спины, продолжая расти и удлиняться. Пока еще рост не завершился, невыносимое желание почесать отростки возвестило, что на костях начинают появляться мышцы и кожа. Ощущения были в целом привычные. Обращение в волка – тоже малоприятное занятие, поэтому к подобному колдовству герцог прибегал редко. Отличие только в том, что сейчас явно организм не стремился обрасти шерстью, а создавал новую пару конечностей. Логика подсказала, что это очень похоже на крылья. Сосредоточившись, герцог сделал взмах и пришел в восторг от того, с какой мощью его тело рванулось ввысь.
Все еще с трудом ориентируясь в пространстве и ощущениях, не желая удариться головой о балку, ухватился за нее. Вторым взмахом помог себе подняться на возвышение, обретая почву под ногами, желая освободиться. Разуму и телу было слишком непривычно управлять обретенными крыльями. Невольно хотелось взмахнуть еще и руками, чтобы помочь лопаткам действовать, но разобраться с новшеством лучше потом. Сначала была необходима свобода.
Устроившись весьма удобно, почти не прикладывая усилий для удержания равновесия, герцог снял с себя удушающую его веревку, как ощутил пронзительную боль в предплечье. Останься в легких чуть больше воздуха, наверняка бы вскрикнул, но они были почти пусты. Аллар смог лишь зашипеть, выжимая грудную клетку до остатка, дивясь подобному обстоятельству.
Когда он стал нарочно вбирать в грудь воздух, заметил еще стрелы, летящие в его тело. Но их движение казалось замедленным. Увернуться не составило труда. Торчащий в теле металл продолжал причинять боль и мешал. Но ощущения были гораздо приглушенней, чем в самом начале. Будто бы тело сообщило разуму о повреждениях, и на этом считало свою задачу выполненной, занимаясь более важными проблемами. Той же реакцией, активной регенерацией и нарастающей, всепоглощающей жаждой, подстегиваемой яростью.
Аллар ощутил, как его зрение и разум застилает кроваво-черная пелена, еще не зная о том, что она находит отражение в его взгляде, заволакиваемым клубами крови, перемешанной с тьмой. Десна и ставшие немного длиннее и сильно острее клыки ныли, желая впиться в плоть людям, причинившим ему страдания. Выбрав первую цель, герцог спрыгнул, помогая себе крыльями с направлением. Человеческий разум отказал еще в середине прыжка.
Лиц людей, охваченный кровавым безумием герцог почти не различал. Каждый человек по отдельности стал представлять собой скорее набор характеристик, чем некую, пусть и безразличную для аристократа личность. Безошибочно угадывались вооруженные, потенциально опасные источники крови. До их горла еще надо было добраться – кольчужные подшлемники защищали шеи весьма хорошо. Сами шлемы были у немногих. Бессмысленно было наряжаться подобным образом, когда враг был уже повержен и морозило – была и облегченная форма, для более мирных времен. Наверняка планировался пир и прочие гуляния. Да и в мороз гораздо приятнее закутаться в куртку и нахлобучить шапку. Губительная самоуверенность.
Первой жертвой стал стражник, облаченный достаточно легко. Герцог, повинуясь обретенным инстинктам, рванул его за ворот и разодрал клыками горло. Горяча кровь привела разум в полное умопомрачение, и Аллар стал жадно пить, отмечая, что раны на теле начали заживать еще быстрее, а мужская плоть, вопреки обстоятельствам, начала наливаться силой и желанием. Но сейчас было не до осмысления. Отвлекшись, Герцог упустил из вида, что стража кинулась на него, и закономерно поплатился за беспечность копьем в бок, пробившее легкое.
Вероятно, его повторный вой, на который не способно человеческое горло, вывел из ступора толпу, и люди ринулись прочь. Но герцогу казалось, что их движение слишком медлительно. И зеваки, и встающий со своего места брат, явно желающий присоединиться к бегству, и очередной охранник, опускающий на него меч…
Стражника, вонзившего в тело герцога копье, тот смахнул крылом на землю, решив, что займется безоружным чуть позже. Руку нападающего с мечом герцог перехватил, дернул на себя, заваливая и вгрызаясь в нее куда попадет. Попавший в капкан стражник заорал, начал пинать герцога и бить его небольшим щитом, но это ему не помогло. Осушение происходило слишком быстро. Вскоре, еще до того как отбивающемуся от герцога успел прийти на помощь стоящий в шаге от него соратник, человек слишком ослаб от внезапной потери крови и обмяк, по сути представляя собой временный щит от новых нападавших.