Есть основания полагать, что система земледелия в лесостепи была переложной. Судя по находкам обуглившихся зерен, отпечаткам на керамике, здесь сеяли в основном пшеницу-двузернянку (полбу), ячмень, в меньшем количестве возделывали мягкую и карликовую пшеницу, гречиху и просо. Кроме зерновых культур были распространены бобовые – горох, чечевица, нут, кормовые бобы. Находки семян яблонь говорят о наличии садоводства. Основной тягловой силой при пахоте служили волы. Охота и рыболовство у земледельцев, как и у кочевников, не имели сколько-нибудь существенного значения в хозяйстве. Они приобретали главенствующее значение только далеко на севере, о котором от этого времени до нас не дошло каких-либо письменных источников.
Появление в Восточной Европе античного времени двух совершенно различных хозяйственных укладов взаимно дополняло друг друга и способствовало тому, что население этого региона, как скотоводческое, так и земледельческое, стало меньше зависеть от природных аномалий. В годы неурожаев земледельцы могли воспользоваться помощью скотоводов и наоборот. Все это вело к развитию обмена между кочевниками и оседлым земледельческим населением, подъему торговли, а следственно, и росту товарности производства.
Торговыми посредниками между ними явились греческие колонисты. Судя по имеющимся источникам, главным предметом вывоза из степей Восточной Европы стал хлеб. Уже с начала V в. и особенно в IV в. до н. э. Северное Причерноморье становится одной из важнейших житниц Афин и основным поставщиком хлеба в материковую Грецию и города южного Понта.
Торговля хлебом осуществлялась главным образом по водным путям: сначала по рекам к греческим городам побережья, где собирались оптовые партии товара, а затем по морским коммуникациям. Восстановить географию речных путей, по которым хлеб стекался к Черному морю, позволяют находки греческих товаров, которые шли в обратном направлении. В западной части Северного Причерноморья наибольшее значение имел Южный Буг (Гипанис) и его левые притоки Синюха и Ингул, а также Днепр с его притоками Ингулец, Тясмин, Рось, Ворскла, Сула, Псел. В бассейне Дона (Танаиса) функции торговых коммуникаций выполнял главным образом Северский Донец и притоки последнего Айдар, Оскол, Мжа, Уда, Лопань (карта 11).
В греческих портах хлеб перегружался на морские суда и далее через Черное море шел в Грецию. В течение долгого времени плавание по морю было каботажным. Существовало два основных пути. Первый шел от Босфора вдоль западного берега Черного моря к Ольвии и далее в Крым. Второй тянулся вдоль южного и восточного побережий к Боспору. Каждый н. э.их путей имел свои преимущества и недостатки. Важное значение имел и торговый путь по Азовскому морю к устью Дона (Танаиса).
По данным IV в. до н. э., плавание от Босфора до Пантикапея вдоль западного берега Черного моря занимало 7 суток. Начиная с конца V в. до н. э. осваивается и начинает регулярно функционировать третий, краткий путь через Черное море, пересекавший его напрямик в наиболее узком месте, что примерно в пять раз укорачивало путь. По сообщению Диодора Сицилийского, при попутном ветре плавание от Меотиды до Родоса завершалось на десятый день, а оттуда на четвертый достигали Александрии в Египте.
По археологическим материалам можно представить тот перечень продуктов, который шел из Греции в Скифию в обратном направлении: вино, оливковое масло, глиняные амфоры, металлические изделия из бронзы, золота и серебра. Греческие товары проникали, судя по находкам, уже в V в. до н. э. достаточно далеко на север по Днепру. При этом особо следует отметить, что если на первом этапе развития этой торговли греческие товары поступали в основном к земледельческим племенам среднего Приднепровья и Побужья, то позднее наибольшее число импортных изделий поступало теперь к кочевникам, точнее, к ее аристократии. Это четко говорит о том, что сравнительно рано скифы взяли на себя роль посредников и старались не допускать греков к прямым контактам с земледельческим населением. Особенно отчетливо это выясняется из слов Страбона, отмечавшего, что грекам знакомы лишь устья Танаиса, а выше них известна лишь небольшая часть реки[31]. Среди причин такого неведения он называет запрет кочевников общаться с другими народами, которым они преграждали доступ в свои земли по реке.
Но, судя по всему, действительной причиной этого являлось нежелание скифской знати терять огромную для того времени прибыль, которую она извлекала из хлебной торговли. О ее размерах можно только догадываться ввиду отсутствия всякой статистики. Тем не менее в нашем распоряжении имеются косвенные свидетельства, позволяющие хотя бы приблизительно оценить ее размеры. Сделать это позволяют письменные источники, относящиеся ко времени расцвета афинской хлебной торговли с Боспорским царством в конце V–IV в. до н. э. Судя по ним, в IV в. до н. э. в Боспоре существовала развитая система торговых пошлин. Со всех ввозившихся и вывозившихся товаров взимался портовый сбор в размере одной тридцатой части с цены товара (3,3 %), которым обычно облагалось вывозимое зерно. При прогрессивном увеличении покупаемого зерна пошлина пропорционально сокращалась – до одной шестидесятой (1,66 %) и даже одной девяностой (1,1 %). Можно полагать, что скифы, выступая посредниками в хлебной торговле, брали не меньшую часть. При огромных потоках зерна, шедшего в Грецию, эти пошлины в итоге складывались в весьма значительные суммы.