Об объемах вывозимого хлеба можно судить по сообщению Демосфена, что во времена боспорского царя Левкона I (389/8 – 349/8 гг. до н. э.) только из одного Пантикапея в Афины ежегодно привозилось 400 тыс. медимнов (более 16 тыс. тонн) зерна. При этом следует учитывать, что данная цифра составляла примерно половину от общего количества хлеба, поступавшего в Грецию[32].
То обстоятельство, что контроль над поставками хлеба, преимущественно пшеницы, к V в. до н. э. перешел из рук кочевников к грекам, имело несколько очень важных последствий, сыгравших огромную роль в дальнейшей истории Северного Причерноморья.
Долгое время для историков оставалось загадкой – почему богатейшее Скифское государство, быстро достигнув в IV в. до н. э. своего могущества, практически сразу же утратило свою гегемонию в степях Восточной Европы, уступив ее сарматам, и сократилось до размеров Тавриды. Ответ на этот вопрос необходимо искать в экономических последствиях столь бурного роста производства и вывоза хлеба.
Верхушка скифских племен, потеряв контроль над транзитной хлебной торговлей с греческими колониями, а соответственно и значительную долю своих доходов, постаралась компенсировать их утрату ростом производства зерна за счет расширения запашки. Чтобы показать, в каких размерах происходило это увеличение, сравним всего две цифры. Выше уже говорилось, что в первой половине IV в. до н. э. в Афины при Левконе, по известию Демосфена, вывозилось ежегодно 400 тыс. медимнов зерна. Буквально несколькими годами позже, по словам Страбона, после вступления в действие Феодосийского порта все тот же Левкои вывез в Афины только из Феодосии 2 млн 100 тыс. медимнов, или 86 тыс. тонн зерна[33]. Как видим, за очень короткий промежуток времени вывоз хлеба вырос более чем в пять раз.
Но при тогдашнем чрезвычайно низком уровне развития агротехники подобное расширение производства хлеба не могло продолжаться сколько-нибудь длительное время. Господствовавшая в степи и лесостепи переложная система земледелия давала высокие урожаи только в первые годы после распашки целины, а затем требовала все новых и новых площадей. Но это помогло лишь на время. В силу вступил антропогенный фактор – воздействие человека на природу, приведшее к тому, что в условиях, когда прежние пахотные земли резко снизили отдачу, фонд новых земель, пригодных для посевов зерновых, оказался исчерпанным.
Между тем скифская знать уже привыкла к огромным доходам, извлекаемым из посредничества в торговле хлебом. В политическом отношении стремление кочевников установить контроль над хлебной торговлей привело к качественному скачку скифского общества и переходу от союза племен к первичному государству. Из источников послегеродотовского времени становится известным, что IV в. до н. э. стал периодом наивысшего развития Скифии. Из сообщения Страбона следует, что в IV в. до н. э. царь Атей объединил под своей единоличной властью все племена Скифии от Дуная до Дона[34]. Письменные источники совершенно определенно свидетельствуют о стремлении Атея на всем продолжении его долгого правления расширить свои владения в западном направлении. Около середины IV в. до н. э. он достаточно прочно обосновался на правом берегу Дуная, захватив какую-то часть земли гетов на территории нынешней Добруджи. Тяжелыми повинностями была обложена часть фракийцев, а сами скифы стали играть важную роль в балканской политике, обострившейся в это время в связи с действиями Филиппа II Македонского, отца знаменитого Александра.
Как далеко заходили скифы во время набегов, свидетельствует, например, знаменитое погребение в Феттерсфельде (в среднем течении Одера), где было найдено много золотых изделий явно скифского происхождения, или скифские могильники на территории Венгрии.